Ее подруга Лариса, семейная женщина, сочетавшаяся удачным студенческим браком со своим ровесником Лёвкой, переживала за Элину.
– Как можно с твоей-то внешностью, работая в мужском коллективе, оставаться одной? Я не понимаю.
– Очень легко. Все мужчины глубоко женаты. И я не желаю разрушать их семейное счастье, – отвечала Элина.
– И на всю жизнь останешься одна? Тебе же скоро сорок, а ты так и не была счастлива! Когда собираешься? В старости? Тогда физическое состояние уже не даст наверстать упущенное.
– Я не собираюсь ничего наверстывать, я не на марафонском забеге. После войны осталось много вдов, и все как-то жили.
– Элли, ты пугаешь меня! Сейчас не война!
– А дефицит мужчин тот же. Они все женаты и не хотят, да и не должны что-либо менять. Зачем? Дети, совместно нажитое имущество… В любовь любой человек к сорока годам перестает верить автоматически. Гульнуть на стороне готовы все, но это так опустошает.
– Зато поправляет здоровье и делает женщину женщиной! – распалялась подруга.
– Лара, ты чего хочешь от меня? Я так не могу! Дай мне спокойно жить и работать.
– Вот именно! У тебя только одно на уме – работа. И еще кем! Судмедэкспертом! Хорошенькое занятие для женщины!
– Не в гроб же мне ложиться? Живу и работаю, – отвечала Элли, и все возвращалось на круги своя.
С утра Элина распахнула все форточки настежь, чтобы создать хоть какую-то видимость сквозняка и свежего воздуха. О том, чтобы выйти на улицу, и подумать было неприятно из-за духоты и пыли. Но день, слава богу, был субботний, впереди два выходных.
Светлана Сергеевна уехала на дачу, на свои шесть законных соток. Она уезжала туда на все лето, хорошо отдыхала на свежем воздухе, общалась с интеллигентными соседками. Участок-то получал еще ее муж, Владислав, от института своего, в котором проработал много лет. Женщина набиралась там здоровья и сажала лук, укроп и прочую зелень. А Элина на все лето оставалась в двушке одна, изредка навещая мать по выходным, привозя ей продукты и лекарства. Отпуск судмедэксперту полагался по вредности на сорок рабочих дней, но несколько лет Элли его вообще не брала – как-то некуда ей было ехать и не с кем…
Она сидела за чашкой ароматного кофе, когда позвонила Лариса.
– Привет! Уже встала? Я по поводу твоей просьбы. Что значит – какой? Забыла, что ли? А я тут напрягалась… Короче, прилетел артист твой Джон Ерохин к нам в Москву. На своем собственном самолете. Интервью в аэропорту не дал. Всего два дня в Москве, на день в Питер, и назад. Все – в очень сжатые сроки. Пресс-конференция запланирована в бизнес-центре гостиницы «Метрополь», где он и остановился. Вход только по пропускам. Я чуть не в лепешку разбилась, а не получила аккредитацию. От нашего журнала идет только один человечек – Виталик Носов. Я к нему подкатилась и получила отказ. Можно было бы попробовать перекупить его право на пресс-конференцию, но у нас с тобой таких средств нет – тип очень скользкий и любящий деньги. Или ты попробуешь его соблазнить? Он вроде любитель женщин. Прикинешься роковой красоткой… Лично я пас, я замужняя женщина, – сразу же самоустранилась подружка.
Элли рассмеялась.
– Даже ради мечты я на такое не пойду. Боюсь, что не смогу. Не судьба, значит.
– Извини, если не оправдала надежд, но актер действительно очень закрыт. Даже для прессы. Людям его уровня это уже не надо… – вздохнула Лариса.
– Хорошо, спасибо. Ты сделала все, что могла, – вздохнула и Элли, сильно расстроившись.
Свободный день она решила посвятить уборке квартиры. Но телевизор оставила включенным, и там в каждом выпуске новостей сообщалось: «Сегодня в Москве состоится пресс-конференция всемирно известного голливудского актера Джона Ерохина.
После пресс-конференции будет показан новый фильм с ним в главной роли». При этом показывался прилет звезды на личном самолете в Шереметьево – трап и высокая фигура красивого брюнета в солнцезащитных очках, быстрой походкой сбежавшего на землю и исчезнувшего в толпе встречающих и телохранителей. «На участие в пресс-конференции заявлены журналисты с центральных каналов телевидения и ведущих радиостанций. Всемирно известный актер прилетел в Россию впервые в рамках своего прощального мирового турне…»
