А ночь текла и вправду новогодняя: умеренный морозец, снежинки порхали в свете прожекторов; внешний край Зоны и пустырь за ней были белы. Но полигону, который держали при К8640, от внешней природы не перепадало ничего. Под штангами ВнешКольца серо-туманно светился расплывчатый выгнутый многоугольник – полтора гектара, стадион, футбольное поле с дорожками и периферией. В центре его сияло овальное пятнышко.
6
Главными на Мостике, как и в ЛабДробДрибе, были снова Имярек и Миша. Сейчас оба были не голые и гораздо ближе к Земле, чем в бункере на крыше; но заряд «молодого t» в них сохранился. Действовали споро и точно.
НетСурьез был в той самой серой замасленной фуфайке, в какой прибыл в НИИ с Катагани-товарной после операции с радиоактивным эшелоном. Это отметил про себя Панкратов, да не он один; Любарский тоже. В башне не было проблем с одеждой, а когда и возникали, то знали, где и как взять; так что и курток – удобных, красивых, на молниях и с фигурными застежками – было предостаточно, всех размеров. Но в «пусковые дни» Имярек был всегда в своей фуфайке: в Овечьем, когда ловили астероиды, на крыше при Втором Контрольном, во всех иных опытах. И вот сейчас.
ГенБио приблизился к ним, стоял над душами:
– Старайтесь, хлопцы, mon cheries amies, выкладывайтесь, черти! Чтоб до донышка. Без этого и молодое время не сработает. Как сделали из космического хлама Асканию-обетованную, так должны сейчас: лучше, чем стихии, лучше, чем природа. Иначе и смысла нет.
– Мы и то стараемся… – оба смотрели на экраны и шкалы, поворачивали рукоятки.
– Геннадий Борисович, вы их отвлекаете, – попытался вмешаться Буров, – они же настраивают систему.
– Ничего, ничего, они систему, а я их. Тоже надо. Мой идеал знаете какой, хлопцы? Ни за что не догадаетесь!
– Ну, какой?
– Проволока. Обыкновенная проволока. Можно в эмали, можно в оплетке, какую выпускает «Катаганькабель», – и чем тоньше, тем идеальнее. Знаете, почему?
– Ну, почему?
– Потому что природа так сделать не может. Не умеет. В ней самые длинные нити это водоросли или паутина. Несколько метров, от силы десяток – и все. А «Катаганькабель» выпускает такую километрами, может и сотнями километрв – без обрывов и даже утолщений. А?
Разговор действительно был на пользу, прибавил уверенности. Верно, подумал Миша, раз уж действуем во Вселенной – так надо лучше Ее. Ему до сих пор это как-то в голову не приходило. Он с симпатией взглянул на красивого старика с вдохновенными глазами и покрасневшим от холода крупным носом над седыми усами– стрелками.
– А что? – молвил НетСурьез. – У нас ядерно-магнитный резонанс в К-триллионных НПВ-барьерах. Природа так тоже не умеет. Не хуже проволоки.
– Во-от! Вы все поняли. Время, которое в нас, – время творцов и работников. Оно всегда молодое. На то мы и люди, чтоб превзойти. Так что вперед! Все-все-все!.. – защитительно поднял академик руки в направлении приблизившегося с решительным лицом и сжатыми губами Бурова. – Я их завел. Теперь у них все получится.
Он отошел.
Время разговоров действительно кончилось.
7
Все было как в лаборатории. Той же формы заостренные электроды нависали над пятнышком Аскании 2, исходной кучей веществ. Только гораздо крупнее, чем на стенде. Те же напряжения подавались на них. Только еще выше. В автоматику, в компьютерные программы был записан найденный режим Дробления.
Все было так да не так – из-за иных количеств. Количества имеют склонность по известному закону переходить в качества, причем, далеко не всегда в те, какие хотелось бы иметь; чаще наоборот.
Опасностей было три; все знакомые, с ними работали – но теперь они многократно усилились. Внизу был не стенд, а полигон, пространство под тысячекилометровый Материк – и на нем должен Дроблением по НетСурьезу образоваться Материк. Седьмой для этой планеты.
1-я
Одну сторону экспериментального риска: что возникший Материк вдруг неконтролируемо распространится на все свои 1200 физических километров с запада на восток и 950 с севера на юг, сотрет с лица земли все, что находится на этих пространствах сейчас, начав с самого Института и города Катагани, – они предумотрели и отработали. Ради этого пожертвовали Асканией-2.
