Выпад был серьезный. Все задумались. Но Буров не дрогнул:
– Чепуха. Эффектная лажа, – горячо сказал он. – Вы или не разобрались, БорБорыч, или нарочно смущаете людей. Ведь импульсная же синхронизация с громадной скважностию! На каждую секунду свечения годы паузы. Иначе и нельзя, это нужно для нормального спектра. То есть в конечном итоге каждое солнце светит на Асканию-Нову и будет светить на Материк ровно столько, сколько его видят: световой день. От шести до восемнадцати часов. А все миллиарды лет его жизни останутся в паузах. То есть вероятность совсем не та. Пусть в тех паузах вспыхивает хоть Новой, хоть Сверхновой – успеет за физические годы в ней высветиться и погаснуть… Понимаете, – он авторитетно поднажал своим баском, – сколько бы ни было МВ-солнц: сотни в час, тысячи в сутки, миллионы за месяцы… – суммарная вероятность того, что какое-то из вспыхнет сверхновой НАД полигоном, точно такова, как если бы его освещало это время наше, по простонародному выражению Борис Борисыча, красно Солнышко.
– Да ведь мы не разу пока такого не наблюдали, – поддержал Панкратов. – Статистика в сто тысяч солнц против вас работает, Борис Борисыч. Это же очень редкое явление – сверхновые.
– Вероятность мала, согласен – но не равна нулю, – не отступал Мендельзон. – Знаете поговорку: сапер ошибается только раз. Одна-единственная вспышка Сверхновой достаточна, чтобы других нам здесь не понадобилось… и не только нам, не только здесь: всем живущим окрест. – Он пыхнул сигарой, повторил весомо. – Со звездами не шутят.
Все вопросительно смотрели на Любарского.
– Причин для паники особых не вижу, – сказал астрофизик. – Это действительно крайне редкое явление. Настоящая Сверхновая вспыхнула в нашей Галактике почти тысячу лет назад. Следующие две, в 16-м веке, были уже не «сверх», многие их относят к просто Новым…
– Если Солнце станет Новой, то подогреет Землю не до миллиона градусов, а всего до ста тысяч, – сказал БорБорыч. – Вам от этого легче? Так само и солнца над полигоном.
– Это верно, – согласился Варфоломей Дормидонтович; повернулся к Бурову. – В самом деле, Виктор Федорович, надо какой-то контроль с возможным отключением. Перестраховаться. Чтоб на душе спокойней было.
– Сделаем, – нехотя согласился тот.
– В Фантоме сейчас часты Новые и Сверхновые, – подал голос Климов, – Каждую ночь можно видеть. А то и не одну. А в нормальной Туманности Андромеды их за год засекали не более 20–25… Это из-за дрейфа, колеблет движущаяся галактика пространство. И время тоже.
Полилог типа Они.
Тему не поддержали; большинство собравшихся (дело было в трензале на 114 уровне) к Фантому М31 и ажиотажу около его дрейфа относились сдержанно.
«Это тебя тревожит, об этом скулишь? – вопросил Любарский свою душу – по-научному, то есть, интуицию. – Нет, там вроде все чисто. С тех пор число МВ – солнц перевалило за три сотни тысяч – и ничего».
…Во всяком случае, подумал он, солнцепровод работает теперь на проверку этого; больше пока не для чего. Нарабатывает статистику. Так что же?..
Между тем пришло время наблюдать: М31 была почти в зените. Он смотрел в окуляр. Соответственно переменились и раздумья.
«…То, что изображение Фантома все ярче и растет в размерах, означает, что галактика М31 не только перемещается по маршруту Андромеда – Цефей – Дракон… но и ПРИБЛИЖАЕТСЯ. (Это было ясно с самого начала, интуитивно ясно: к нам, к Шару. Раз светит сюда.)
Как она все-таки движется? Ну, если по представлению, что Вселенная живое тело, то и мудрить не надо – просто нормально; с нормальными для такого масштаба скоростями (против них скорость света, скорость распространения малых возмущений – ничтожна) и ускорениями перемещаются части Все-Тела. Как мы движемся. Как у меня, например, палец. Небольшие ведь это, кстати, части-то ВсеТела – галактики. Геннадий Борисович вон и вовсе аттестует их как „поры“ в нем.
Если углубиться в физику, то действительно похоже на наши манипуляции в Шаре системой ГиМ. Мы там приближались, УБИРАЯ пространство; и время тоже. Или на манипуляции Ловушками. Но… но! – в таком случае там, около М31, должно быть достаточно Неоднородного Пространства. Просто залежи его, изобилие!.. А если примерить принцип Пеца, что НПВ общо и нормально, то оно должно быть просто присуще Телу Галактики. Ух, черт!..»
