Вселенная Паши Коноплёва - страница 2

Шрифт
Интервал

стр.

».


В книге много интереснейших публикаций Паши, неоконченных набросков, писем, воспоминаний друзей…

От чтения этой увлекательной повести трудно оторваться, и приходилось с трудом подавлять желание цитировать и цитировать, разбазаривать захватывающие внимание эпизоды Пашиного детства, и поразительные подробности свершений обитателя космоса, и свидетельства-воспоминания окружающих его простых землян. Но совестно раскорчевывать целостную картину этой рано оборвавшейся биографии, написанную автором, больше которого никто не знает самых сокровенных ее подробностей.

Потому что автор — мать Паши Коноплева.


Но все-таки не удержусь, процитирую строки стихотворения Паши, в котором, мнится мне, светится загадочная его душа:

Человек-система настолько сложная,
Что нет людей, которые не заслуживают внимания,
Ещё более сложна любовь двух людей,
Каждый из которых неисчерпаем,
Как и атом.
Я — человек, который запрятал
Стёклышко среди драгоценных камней,
И требует, чтобы его искали
И взяли себе, а не найдя — огорчились.

* * *

Насколько трудно быть вундеркиндом? На этот вопрос отвечает автор книги и мать одного из них, посвятившая себя сыну: «Эти дети несут крест, несравненно более тяжелый. Они исполняют роли, которые не исполнит никто».

Но невозможно не задать вопроса: «А каково быть родителями вундеркинда?»

В книге нет намёка на сентиментальность. Но есть чувства, которые выражены близкими автору словами — строчками из стихотворения Твардовского:

А я его, мальчика, мыла
А я, иной раз, не спала,
А я его грудью кормила
И я ему имя дала.

И этой любви хватило бы на обычного ребёнка. А тут вдруг…

Не каждый родитель обрадуется, когда обнаружит, что малыш — от горшка два вершка — знает и понимает неизмеримо больше, чем он, взрослый человек! Не каждый удержится от окрика: «Не умничай! Делай, что говорят!»

Но Паша попал в семью, где он был принят с пониманием, уважением и любовью. От того, как обращаются с малышом в его первые годы, возникает, как считают психологи, доверие или недоверие к миру. Возможно, потому, что мир представлен для малыша — семьей.

Это благодаря маминой заботе и помощи друзей семьи, в школе, по рекомендации психолога, Пашу перевели из первого класса сразу в четвёртый. Это мама, по совету коллег-физиков, привела сына к академику Колмогорову с тетрадкой сочиненных сыном задачек, и академик пожал руку талантливому математику. Это она, понимая, что такому уму нужна интересная работа и соответствующая среда, привела восьмилетнего мальчишку в астрономический кружок для старшеклассников, откуда, заметив его способности, Пашу рекомендовали в одну из лабораторий Астрономического института имени Штернберга. Это она затеяла в доме семейную стенгазету, куда он писал обо всем, что его занимало. Это она — его мама, сделавшая журналистику второй профессией, привлекала и его к сотрудничеству с различными изданиями.

И это шло на пользу всей семье, скрепляло узы, не подрывало родительского авторитета. Потому что родительский авторитет — это признание, понимание, умение подключиться к общим делам, и конечно, любовь, превозмогающая эгоизм.


В книге есть небольшая глава, посвящённая отцу Паши — трогательная история любви родителей. Ещё одно необходимое условие для комфортного пребывания инопланетянина. Впрочем, как и для любого обычного ребятенка.


Эту книгу я бы, по слову Жюля Ренара, назвала «письмом к самому себе, которое автор позволил читать другим».

И грех этим разрешением не воспользоваться!

Элла Черепахова, писатель, журналист
Январь 2020 г.

Начало

Утром двадцать пятого, в четверг, я проснулась от небывалого счастья. Раннее солнце светило сквозь голые, без занавесок, больничные окна. На соседних кроватях досматривали сладкие утренние сны мои соседки по больничной палате.


А я почему-то проснулась в такую рань. Сладко потянулась — и почувствовала что-то теплое, необыкновенно приятное. Это роды начались.


…Он родился быстро, не причинив мне боли. В этой жизни он все делал быстро: быстро говорил, быстро ходил, очень быстро всему учился и очень быстро, молниеносно думал.


В тишине родовой палаты врач спросила: — Ну что же ты не спрашиваешь, кто у тебя? Мальчик!


стр.

Похожие книги