— Ради нас с тобой, Кэнди. Неужели ты не понимаешь? — взмолилась Кимми. — Эта кассета была нашим билетом на свободу. Мы могли получить уйму денег. Мы бы убежали вдвоем. Только ты и я. Помнишь, как мы мечтали об этом? А потом я прихожу домой и узнаю, что тебя убили…
— Все это время, все эти годы… — Оливии показалось, что сердце у нее сейчас разорвется. — Ты винила себя в моей смерти.
Кимми с трудом кивнула.
— Мне так жаль, Кимми.
— Мне было так больно, когда я узнала, что ты жива. Ты понимаешь? Ведь я так тебя любила!
Оливия понимала: Кимми скорбела не о мертвых, а о себе, плакала по своим несбывшимся мечтам. Долгие годы она считала, что ее лучшая подруга, единственная и самая преданная, погибла по ее вине. Она прожила с чувством вины целых десять лет и вдруг узнала, что все это ложь…
— Мы еще можем все исправить, — сказала Оливия.
Кимми выпрямилась:
— Взгляни на меня.
— Я хочу помочь.
В дверь громко постучали.
— Откройте! Полиция!
— Я убила двоих, — сказала Кимми и неожиданно улыбнулась — блаженной улыбкой, которая вернула Оливию к действительности. — Посмотри, во что превратилась моя жизнь. Настал мой черед, помнишь? Мой черед уйти.
— Пожалуйста, Кимми…
Но Кимми направила пистолет в пол и спустила курок. Дверь с грохотом сорвалась с петель. Кимми развернулась в сторону проема, прицелилась.
— Нет! — крикнула Оливия.
Грянули выстрелы. Кимми задергалась и, точно тряпичная кукла, странно изогнувшись, стала оседать на пол. Оливия упала на колени рядом, приподняла голову подруги. Приблизила губы к самому ее уху.
— Не надо… — взмолилась Оливия.
Но теперь наконец настал черед Кимми.
Через два дня Лорен Мьюз сидела в своей «квартире с садом» и готовила себе сэндвич с ветчиной и сыром. Взяла два ломтика хлеба, положила их на тарелку. Мать устроилась на диване в соседней комнате, смотрела какую-то развлекательную программу. Лорен слышала знакомую музыку. Опустила ложку в банку с майонезом, зачерпнула, начала намазывать ломоть хлеба и вдруг расплакалась.
Рыдала она почти беззвучно. Потом взяла себя в руки, вытерла слезы.
— Мам…
— Я смотрю телевизор.
Лорен вошла в комнату. Кармен хрустела кукурузными палочками «Фритос» из пакетика. Полулежала на диване, а распухшие ноги положила на журнальный столик. От нее пахло сигаретным дымом.
Адам Йейтс покончил с собой. Граймсу не удалось скрыть этот факт. Две девочки, Элла и Энн, и мальчик Сэм, которого Адам вырвал из лап смерти в больнице, никогда не узнают всей правды. Во всяком случае, о видеокассете. Несмотря на все страхи Адама Йейтса, эти образы не будут преследовать его детей в кошмарных снах.
— Я всегда винила тебя, — сказала Лорен.
Мать не ответила. Из телевизора гремела музыка.
— Мам?
— Я тебя услышала.
— Человек, с которым я работала, покончил с собой. У него было трое детей.
Наконец Кармен подняла на нее взгляд.
— Понимаешь, причина, по которой я винила тебя… Это все неправильно. — Лорен умолкла, у нее перехватило дыхание.
— Знаю, — тихо промолвила Кармен.
— Как же так получилось? — воскликнула Лорен, и слезы хлынули градом. — Как вышло, что папа не любил меня? Недостаточно любил, чтобы остаться жить?..
— О, милая…
— Ты была его женой. Тебя он мог оставить. Но как он мог оставить меня, своего ребенка?
— Он очень тебя любил.
— Но не настолько, чтобы хотеть жить дальше.
— Ничего подобного, — возразила Кармен. — Он очень мучился. Никто бы не смог его спасти. А ты была лучшим и самым драгоценным в его жизни.
— Ты… — Лорен вытерла слезы рукавом. — Это ты позволила мне во всем винить тебя.
Кармен промолчала.
— Ты пыталась меня защитить.
— Тебе необходимо было найти виноватого, — сказала мать.
— Значит, все эти годы… ты принимала удар на себя.
Лорен снова подумала об Адаме Йейтсе, о том, как он любил своих детей. Но все равно недостаточно. Она вытерла слезы.
— Я должна им позвонить.
— Кому?
— Его детям.
Кармен кивнула:
— Тогда завтра, ладно? А пока присядь-ка со мной рядом. Вот здесь.
Лорен уселась на диван. Мать придвинулась к ней.
— Все хорошо, — сказала она и накинула на плечи Лорен шаль.
Начался какой-то сериал. Лорен привалилась к плечу матери. От нее пахло дешевыми сигаретами, но теперь этот запах почему-то не раздражал. Кармен поглаживала дочь по волосам. Лорен закрыла глаза. Через несколько минут мать защелкала пультом дистанционного управления.
