Нужно придумать что-то другое.
Грейс лихорадочно перебирала варианты. В отделении ее уже считают с приветом. Возможно, ей удастся переубедить полицейских, но что они в состоянии сделать? Выделят человека, который будет приглядывать за ее детьми круглые сутки? Сомнительно, даже если каким-либо образом донести до них нешуточность ситуации.
И тут Грейс вспомнила о Скотте Дункане.
Он работает в федеральной прокуратуре, стало быть, он вроде федерального копа. У него есть связи, власть, а самое главное, он ей поверит.
Дункан оставлял ей номер сотового. Грейс обшарила карманы — ничего. Неужели оставила визитку в машине? Ладно, не важно. Он сказал, что едет на работу. Офис федерального прокурора есть в Ньюарке и в Трентоне, но до Трентона далеко. Лучше сначала попробовать с Ньюарком. Дункан сейчас должен быть в прокуратуре.
Грейс остановилась и обернулась к школе. Ее дети были в здании. Грейс посетила странная мысль — Макс и Эмма проводят свои дни вдали от нее, в этом кирпичном бастионе… Отчего-то это вдруг показалось ей невыносимым. Набрав справочную оператора, она спросила телефон офиса федеральной прокуратуры в Ньюарке и согласилась потратить еще тридцать пять центов, чтобы ее соединили немедленно.
— Прокуратура штата Нью-Джерси.
— Будьте добры, Скотта Дункана.
— Соединяю.
Через два звонка трубку сняла женщина.
— Голдберг, — представилась она.
— Мне нужен Скотт Дункан.
— Номер дела?
— Что?
— Номер дела, по которому вы звоните?
— Никакого номера, я просто хочу переговорить с мистером Дунканом.
— Можно узнать, по какому вопросу?
— По личному.
— Извините, ничем не могу помочь. Скотт Дункан здесь больше не работает. Я веду большую часть его дел. Если могу быть вам полезна…
Грейс отняла телефон от уха и некоторое время смотрела на него словно издалека, затем нажала отбой. Сев в машину, она снова подняла глаза на кирпичное здание, где находились ее дети. Так она сидела очень долго, размышляя, кому она может полностью доверять, и вдруг решение пришло само.
Грейс набрала номер.
— Да?
— Это Грейс Лоусон.
Коротенькая — секунды три — пауза, и Карл Веспа уточнил:
— Что-нибудь случилось?
— Я передумала, — призналась Грейс. — Мне нужна ваша помощь.
— Его зовут Эрик Ву.
Перлмуттер снова приехал в больницу. Он пробовал получить ордер, который принудил бы Индиру Хариваллу открыть имя своего клиента, но окружной прокурор неожиданно отказал, сочтя его доводы неубедительными. Тем временем эксперты закончили работу. Снятые отпечатки проверили по базе, и теперь, если верить Дейли, личность преступника установлена.
— Попадал под арест? — спросил Перлмуттер.
— Выпущен из «Уолдена» три месяца назад.
— За что сидел?
— Вооруженное нападение, — сказал Дейли. — Ву пошел на сделку в деле Скоупа. Я позвонил и все узнал. Очень опасный тип.
— Насколько опасный?
— Обделаться со страху, вот насколько. Если хоть десять процентов слухов правда, то теперь я буду спать с включенным светом в обнимку с динозавром Барни.
— Выкладывай.
— Вырос в Северной Корее, рано осиротел, работал на государство в тюрьмах для политических. Настоящий талант в давлении на точки или как его там. С Сайксом он применил именно такую технику, какой-то прием из кун-фу, и фактически сломал ему позвоночник. Рассказывают, что у одного мужика он похитил жену и работал над ней часа два, а затем позвонил ее мужу и велел слушать. Жена сначала вопила, а потом закричала, что ненавидит мужа всей душой, осыпала проклятиями, руганью. Это последние слова, которые он слышал от любящей супруги.
— Ву убил ее?
Дейли помрачнел:
— Нет, не убил…
Температура в комнате словно упала на десяток градусов.
— Не понял?
— Ву ее отпустил. С тех пор она не разговаривает, сидит молча на одном месте и раскачивается, а при виде мужа приходит в возбуждение и начинает страшно кричать.
— М-да… — Перлмуттера передернуло. — У тебя хоть ночник есть?
— Целых два, и я оба не выключаю.
— А что ему было нужно от Фредди Сайкса?
— Хоть убейте, не пойму.
В конце коридора появилась Чарлин Суэйн. Она прямо-таки поселилась в больнице после ранения мужа. Полицейские все-таки упросили ее поговорить с Фредди Сайксом. Произошла странная сцена — Сайкс плакал, слезы текли у него по щекам, и он жаловался, что понятия не имеет, кто на него напал и зачем кому-то надо было делать его калекой. Сайкс был заурядным бухгалтером, работал неполный день, жил бобылем — вряд ли кому-то он мог перейти дорогу.
