Что ж, ничего ему не светит. Для Кайла здравый смысл всегда стоит на первом месте. Всегда и во всем.
— Когда же ты наконец оставишь меня в покое?! — рявкнула Сара.
Она, похоже, овладела собой — спина гордо выпрямлена, подбородок вздернут, зло сощуренные глаза мечут молнии. Но Кайл заметил, как Сара нервно сглотнула — словно его близость и на нее тоже как-то странно подействовала… Так, хватит. Кайл тряхнул головой. Если между ними и возникли какие-то… гм… странные переживания, самое лучшее, что он может сделать, — подавить их. И забыть.
— Пока не добьюсь правды, я не оставлю тебя в покое.
— Я сказала правду, но ты предпочитаешь мне не верить. И знаешь, мне плевать. Верь во что хочешь, только убирайся, черт бы тебя побрал! Еще немного — и я впаду в истерику, а этому лучше предаваться без свидетелей!
— Истерика подождет.
Кайл снова взглянул на голубое колечко в пробирке, затем — на Сару. Он должен выяснить, что происходит и кто за этим стоит. А Сара Ригби — ниточка, которая приведет его к разгадке.
— Поехали. Я знаю, как мы можем все выяснить. Сара стряхнула его руку.
— Что значит «поехали»? Ты всерьез думаешь, что я соглашусь куда-то с тобой ехать?
— У тебя нет выбора. Я ведь по-прежнему могу обратиться в полицию.
— Да ради Бога! На здоровье! Только, уж извини, телефона у меня нет, так что звонить в полицию придется откуда-нибудь еще. И замечательно — я только и мечтаю, чтобы ты наконец свалил!
— Непременно. И очень скоро. Все, чего я хочу, — выяснить, что происходит, и для этого мы с тобой сейчас отправимся в «Криогенную лабораторию». Если я не ошибаюсь, она открыта до восьми. У нас еще полно времени. Там тебе подтвердят, что вся моя сперма погибла четыре месяца назад. Посмотрим, как ты тогда станешь выкручиваться.
Сара снова вперила в него взгляд — такой, от которого и ад замерзнет.
— А дальше? Почему я должна им верить, если своими глазами видела доказательство обратного?
Кайл призвал себя к спокойствию. Его задача — добиться от нее признания во лжи. Ни крик, ни запугивание не помогут — в этом он уже убедился. Пока что ему вообще ничего не помогает.
— Послушай, это ведь не только мне нужно. Тебе это тоже кое-что даст.
— Интересно, что? — огрызнулась она, воинственно упершись кулаками в бедра.
— Если ты действительно веришь в идиотскую сказку о похищении, логично предположить, что замешан кто-то из лаборатории. Там работают всего несколько человек. Может быть, ты кого-то узнаешь?
— Я не видела лиц. Они все были в хирургических масках.
— Может быть, узнаешь по голосам?
Похоже, эта мысль показалась Саре разумной.
— Может быть… — Но тут же она снова замотала головой. — Я не могу туда идти. Если ты не забыл, меня хотят убить. Кто — не знаю, но, возможно, те самые люди, которые там работают.
Ну нет, легко отвертеться он ей не позволит!
— Вот что: даже самый отъявленный злодей не станет убивать при свидетелях. Так что не волнуйся. Пока я рядом, с тобой ничего не случится.
Саре все это не нравилось. Она не желала никуда ехать — тем более с Кайлом Макколом! «Пока я рядом, с тобой ничего не случится» — подумать только, какая самоуверенность! Ему легко говорить. Никто не жаждет его смерти. Разве что она сама — и то в переносном смысле.
— Тебя не тошнит? — поинтересовался Кайл.
Его первые слова с того момента, как он запихнул ее в серебристую спортивную машину. Должно быть, так он представляет себе светскую беседу. В представлении Сары наилучшая светская беседа — когда оба молчат и смотрят в окно.
— Ты выглядишь так, словно тебя вот-вот вырвет, — добавил Кайл.
Сару в самом деле поташнивало, а после слов Кайла к ее горлу подступил едкий ком желчи.
— Если меня вырвет, ты об этом узнаешь первым! Что, боишься, я испачкаю дорогую машину?
— Нет. Меня беспокоит твоя бледность. Когда ты в последний раз ела?
— Не помню.
— Значит, надо поесть.
Надо же, какая забота!
Сара язвительно улыбнулась.
— Не понимаю я тебя. Десять минут назад грозил заявить на меня в полицию, а теперь хочешь угостить обедом. Ты, Маккол, разберись как-нибудь в своих чувствах, а то у меня голова кружится от твоего непостоянства!
