– Придётся вплотную заняться твоим воспитанием! Видимо, два года моих беспрестанных трудов были напрасны…
Развернувшись, он вынес её из женского туалета и спокойно направился в парк, словно у него на руках была не кричащая и извивающаяся девушка, а стопка учебников. Встретившемуся на выходе из учебного корпуса преподавателю Инриму Рионар спокойно пояснил:
– Девушка туфельки потеряла, идём искать!
Инрим оказался более проницательным, к тому же его впечатлил умоляющий взгляд Айрин.
– Исс Дархарз, немедленно отпустите иссу Вегейрос, что вы себе позволяете?
Тёмный король медленно подчинился, но взгляд его не сулил преподавателю ничего хорошего. С содроганием Инрим подумал, как замечательно, что с сегодняшнего дня он тут уже не работает. Рионар с бессильной яростью проследил, как Айрин стремительно встала за спиной преподавателя, и, холодно поклонившись, удалился.
– Дитя моё, – мастер Инрим внимательно смотрел на бледную и дрожащую девушку, – я смотрю, ваша обоюдная ненависть перешла на новый уровень. Надеюсь, это не взаимно? Впрочем… я слишком хорошо знаю вас, исса Вегейрос. Вас проводить?
Айрин закивала так часто, что мастер не смог удержать улыбку. На пороге их встретил Лем, молча поставил её туфельки на ступеньки и удалился, не смея приблизиться, – все слишком хорошо знали, что темноволосый бог своё слово держит.
Наутро Лем не зашёл за ней, как обычно. Айрин ждала его до последнего, но, едва часы пробили половину седьмого, была вынуждена отправиться на занятия одна. Ночью Миа и Миэн напоили её вином, и девушка смогла спокойно поспать. Трёх глотков ей хватило, чтобы еле дойти до комнаты и, заперев дверь на засов, свалиться на неразобранную кровать. Зато, проснувшись на рассвете, она уже не сомкнула глаз, снова и снова прокручивая в памяти свой первый поцелуй. Как же он опозорил её перед всеми! Как же она могла ответить на его поцелуй?.. Как же она ненавидит этого Тёмного короля!
Айрин мечтала исчезнуть из Академии Светлейших и больше никогда не видеть ненавистных чёрных глаз и презрительной ухмылки! Но пришло утро, и она должна была идти на занятия, где снова будет Рионар Дархарз…
На урок она почти опоздала. Мастер Рудифин, заметив бегущую ученицу, с приветливой улыбкой подождал её и, открыв двери, пропустил вперёд. Айрин пробормотала слова благодарности, но едва вошла в класс, замерла – за её партой сидел Рионар, и, судя по тому, что её стул был свободен, теперь Тёмный король решил сидеть вместе с ней.
Мастер Рудифин, обнаружив пересадку учеников, смущённо посмотрел на Дархарза, но тот, не обратив на преподавателя ни малейшего внимания, не сводил глаз с бледной девушки.
– Исса Вегейрос, – мягко произнёс учитель, – займите своё место и приступим к уроку. И я даже рад, что теперь вы будете сидеть за одной партой, это позволит давать вам более сложные задания для выполнения, в то время как я смогу работать с остальными в классе.
На негнущихся ногах Айрин проследовала на своё место. Обойдя Рионара, села, начала доставать учебники и только тут заметила, что на столе перед ней лежит алая роза. Всё ещё искренне надеясь, что это ей показалось, девушка взглянула на своего нежданного соседа, но тот во всей красе демонстрировал холодное презрение, словно не он занял это место, а она сама вынудила преподавателя пересадить Рионара сюда.
Радостный магистр Рудифин протянул им толстый учебник и дал задание до конца урока найти и изучить главные действия министра иностранных дел Лиринисии, а сам, гаденько улыбаясь, начал опрос остальных студентов, наконец собираясь провести урок без заумных высказываний двух лучших студентов.
Рионар подтолкнул Айрин белоснежный листочек, и девушка прочитала написанное: «Не убегай!»
Схватив ручку, она быстро написала рядом: «Ненавижу!»
Тёмный король тут же отреагировал, и на листочке появилась надпись: «И не стыдно вам, Вегейрос, в столь юном возрасте, так нагло лгать? Ваш поцелуй вчера стал наглядным показателем обратного…»
Она усмехнулась и, уже не совсем соображая, что делает, размашистым почерком приписала: «До чего же вы докатились, исс Рионар?! Насильно целуете девушек, я даже боюсь представить, что еще вы насильно делаете… Какой позор для столь известного покорителя женских сердец!»
