. В моем обширном и детализированном социальном наборе инструментов точно имелось что-то, чтобы справиться с проблемой, не ставя никого в неловкое положение.
Серьезно, все, что мне сейчас оставалось, – это перестать чувствовать к нему симпатию. Очевидно, ничего не сложится, поэтому надо как можно быстрее перерезать пуповину. Шаг первый: удалить его номер из телефона.
Готово. Я испытал агонию, но только на девяносто пять процентов.
С каждым днем оставлять его в прошлом становилось все легче. Если повезет, то скоро все это превратится в шрам, а не будет открытой раной.
Я прошагал остаток пути до музыкального класса с самодовольной ухмылкой. Вот идет Олли Ди Фиори. Мастер по своим чувствам, эксперт по отстраненности, который всего лишь полностью раздавлен.
А теперь и появилось то, что можно написать на моем надгробии.
– Ты издеваешься, – заявил Уилл, подаваясь вперед, чтобы отнять у меня баскетбольный мяч. – Нельзя настолько плохо играть.
Сказал вице-капитан баскетбольной команды. Я надеялся, что товарищам по игре он оказывал побольше поддержки в плохие дни.
Я отпрыгнул в сторону, пытаясь вести мяч, но случайно ударил в воздух, потому что мяч потерял высоту отскока.
– Клянусь, что нет! – возразил я. – Эти навыки – полностью врожденные. Я бы не смог так притворяться.
Уилл устремился ко мне, и я бросился на мяч, закрывая его своим телом.
– Пока еще моя очередь. А сейчас – перерыв!
– Ты потерял свои привилегии.
– Нельзя дискриминировать меня, потому что я отстойно играю, Уилл.
– Я могу делать все что захочу, здесь мой дом. Иди сюда, давай. – И он хлопнул в ладоши, а я выпрямился, все еще держа мяч. – Хорошо. Можем вернуться к ведению позже. Ты умеешь управляться с пасом?
– Ты спрашиваешь меня, могу ли я управляться с шарами, Уилл? – Я ухмыльнулся, а он ринулся вперед, чтобы выхватить мяч из моей хватки. – Ладно, прости! Это было ужасно. Я сосредоточусь. Пожалуйста, объясни, как делать пас.
Не успел Уилл понять, была ли моя невозмутимость серьезной, как из-за угла дома вышел его отец.
– Эй, вы двое! Я еду в магазин. Есть особые пожелания для сегодняшнего гриля?
Уилл воспользовался тем, что я отвлекся, и вернул себе мяч. Вырвал его прямо из моих рук. Родители этого парня так и не научили его играть по правилам.
– А можно сегодня сделать гамбургеры, пап? – спросил он.
– Конечно. А что насчет тебя, Олли?
Уилл бросил на меня косой предупреждающий взгляд. Я знал, что он означал. «Даже не думай о том, чтобы сказать “сосиски”». Я чуть так и не сделал, просто чтобы увидеть его реакцию. Но в итоге передумал. Двусмысленности нас смешили, когда мы были одни, но окажется совсем не так смешно, если его отец что-то заподозрит и запретит сыну видеться со мной до конца лета.
– Гамбургеры – отличный выбор, мистер Таварис.
Мистер Таварис попытался воспроизвести звук взведенного затвора (что прозвучало не слишком круто) и показал нам пальцы-пистолеты.
Я повернулся к Уиллу и с улыбкой покачал головой.
– Ты всегда ждешь от меня самого плохого.
– Потому что я тебя знаю.
– Детали, мелкие детали.
Уилл пожал плечами, оглянулся и бросил мяч назад над головой. Он влетел прямо в корзину. Я не смог удержаться от радостного возгласа, по-настоящему впечатленный.
– Ничего себе! Супер!
– Стой, он попал в корзину?
– Конечно!
– Серьезно? Чистая случайность. – Он обернулся, рассекая кулаком воздух. – Смотри, какой этот парень скромняга.
– У меня слишком маленькие пальцы, – пожаловалась Криста, растопырив ладошку (пальцы смахивали на лучи морской звезды) над грифом.
Я повернулся на корточках, чтобы посмотреть. С одной стороны, в чем-то она права. Пальчики были тонкими и короткими, маленькими паучьими лапками. В лучшем случае у нее после нескольких аккордов начнутся убийственные судороги. Но с другой стороны, я видел, как четырехлетка на шоу «Эллен»[8] идеально сыграл песню Карлоса Сантаны[9], поэтому на самом деле Криста уже отставала на несколько лет.
Я не мог заставить себя объяснить маленькой кузине, что ее слабая сила воли позорила нашу семью и сама Эллен такими темпами никогда не пригласит ее в студию. Поэтому я просто я взял гриф вместе с ней.
