— Пожалуй, да. Но очень тощая, — сказал Гейб. — Скорее всего, это помесь волкодава с парой других пород. Но пес сбежал от меня, его уже здесь нет. Мы попытались приманить его куском мяса, но он предпочел умчаться по пляжу в сторону города.
— Мы? — удивился Рафф.
— Да, — сухо заметил Гейб. — Мне очень помогла девушка, которой я сдаю часть дома.
— Завтра утром я постараюсь найти псину, — сказал Рафф. — У тебя все нормально? Ты как-то странно разговариваешь.
— Все под контролем, я справлюсь. Если вдруг пес вернется, советуешь отвезти пса в приют?
— Или так, или можешь сразу отправить его в ветеринарную клинику, — ответил Рафф. — Если это тот пес, о котором я думаю, то несколько дней назад его выбросили с лодки. Он уже довольно взрослый. Удивительно огромный и очень тощий. На его шкуре видны следы от побоев. Очевидно, о нем давно никто не заботился, много били и издевались над ним. Никто не возьмет к себе в дом подобное животное, поэтому Генриетта приняла решение усыпить пса. Но если он не вернется к тебе на пляж, не переживай, приятель. Спасибо, что сообщил мне о происшествии. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Гейб отправил телефон обратно в карман.
Никки продолжала сражаться с песком.
Ужасно голодный пес, которого били и унижали! Выброшенный с лодки… А у нее не получилось даже дать ему поесть…
— Положите кусок мяса в том месте, где оставила след самая высокая волна, — велел Гейб и добавил: — Вы ни в чем не виноваты.
— Спасибо за поддержку.
— Конечно, вы чуть не пробили мне голову, — продолжил он, и на лице его появилось некоторое подобие улыбки. — Но для пса мы сделали все, что было в наших силах. Он сбежал, но, если ему удалось учуять запах мяса, он обязательно вернется. Пойдемте, мне нужно принять таблетку аспирина.
Она окинула взглядом береговую линию в надежде увидеть, как пес возвращается назад.
— Рафф, он местный шериф, найдет его, — сказал Гейб.
— Но сегодня пса искать не будут?
— Сегодня уже очень поздно для поисков. К тому же пляж при сильных волнах фактически недоступен. Пес найдется завтра.
— Вы тоже будете его искать?
— Я уплываю на рассвете, — сказал Гейб. — Мне надо ловить рыбу, а вы можете заниматься поисками. Если хотите провести здесь ночь, пожалуйста! А мне пора в постель.
Она поднималась за ним по тропе, чувствуя отчаяние. Но Гейб, очевидно, чувствовал себя еще хуже, чем она. Один раз он покачнулся, и она автоматически протянула ему руку. Он остановился на мгновение, посмотрел на нее, но отрицательно покачал головой.
— Я сильно вас ударила, — пробормотала Никки.
— Женщины стали совсем другие, — кивнул он. — Куда делись очаровательные легкие пощечины, к которым они прибегали раньше? Я видел такое в кино.
— В следующий раз учту ваше пожелание.
— Следующего раза не будет! — сказал Гейб, а она задумалась: не означает ли это, что он попросит ее завтра съехать? — Я не собираюсь вас выгонять, — добавил он тихо, заставив ее покраснеть.
Он ни разу не остановился по пути к дому. В окнах горел свет. Он остановился около крыльца, пропуская Никки вперед. И перед тем, как направиться в свою часть дома, она в нерешительности помедлила. При свете фонаря, висевшего над крыльцом, Гейб выглядел очень больным. Загорелая кожа была бледная, а из ранки спускалась тонкая струйка крови…
Он снова немного пошатнулся. Никки инстинктивно подалась вперед, чтобы поддержать его, но он схватился за перила крыльца. И устоял.
— Вы могли бы вызвать полицию, чтобы меня арестовали. Я снова прошу прощения…
— Но вы ведь не собирались бить пса. — Он произнес это утвердительным тоном.
— Нет…
— Поэтому я не собираюсь отдавать вас под стражу. Вы не желали зла.
— Но вам нужно показаться врачу.
— Мне нужно пойти поспать.
— Нужно проверить ваши зрачки. Если один из них больше другого или один не двигается… Я не знаю, что делать в таком случае, но надо проверить. Пожалуйста, позвольте мне отвезти вас в больницу!
— Нет! — резко отсек он тоном, не терпящим возражений.
— Но почему нет?
— Всю свою жизнь я провел на лодках. Побывал в переделках и похуже. Все будет в порядке.
— Вас должны осмотреть!
