Брынов увлек ребят к круто вздыбившемуся над падью каменистому западному склону. У его подножия катил свои воды небольшой, теперь раздувшийся от ливня ручеек. Путешественники с трудом перешли его вброд, продрались сквозь заросли тальника и очутились на небольшой площадке между ручейком и темносерой скалистой стеной. Наверху скала увенчивалась каменным козырьком. Здесь, защищенные от дождя выступом скалы, и собрались все участники экспедиции.
— Ну вот, — сказал Брынов оглядываясь, — мы здесь прямо как робинзоны. Едва ли до нас кто-нибудь заглядывал сюда… Здесь, ребята, как кончатся дожди, начнем поиск, все утолки осмотрим… По моим расчетам, мы — у цели!
Борис, Антон и Малыш уже вгоняли в землю колышки и разбивали палатку. Ливень не прекращался. Тяжелые, словно разбухшие от воды тучи нависли над Голубой падью. Сгущались сумерки.
Одна из сторон палатки почти вплотную примкнула к скале, прикрытой густыми зарослями зелени. Борис Зырянов натягивал веревку, а Поля Бирюлина, стоя на коленях, прикручивала веревку к колышкам. Вдруг девушка почувствовала, что веревка в ее руках ослабла.
— Боря, что же ты, совсем обессилел? — воскликнула Поля.
Ответа не было.
— Боря, перестань шутить! Я промокла и устала!
Снова молчание.
Поля вскочила на ноги. Бориса не было. Только что он стоял рядом и… исчез.
— Поля! — вдруг услышала она, и кто-то тронул ее за руку.
Она вскрикнула: рядом — никого!
Поля поворачивалась во все стороны и ничего не могла понять: перед нею была палатка, сзади — отвесная, непроницаемая окала.
— Поля, иди же сюда! — услышала она нетерпеливый зов.
Это был голос Бориса.
Тут только она заметила узкую расщелину в скале, прикрытую ветвями черемухи и боярышника. Девушка нагнулась и проскользнула между ветвями. Она споткнулась и упала бы, если бы ее не поддержала сильная рука Бориса.
Борис и Поля стояли у входа в довольно большую, хотя и невысокую пещеру.
— Сюда! Сюда! — кричал Борис, и один за другим в расщелину проскользнули участники экспедиции.
Неутомимый Сервис уже обнюхивал все углы пещеры.
— Эге! Да здесь тепло и сухо! — сказал Кузьма Савельевич. — Давайте-ка перебираться сюда, обогреваться да сушиться. Здесь будет покойнее, чем в палатке.
Через полчаса в пещеру перенесли все имущество геологической партии — одеяла, мешки с продовольствием, коллекции. Лошадь привязали у самого входа в пещеру.
Изнемогавшего от усталости и лихорадки Сеню Мишарина уложили на двух одеялах в самом высоком и сухом месте пещеры.
У входа в новое жилище нашли несколько сухих сучьев, убереженных от дождя выступом скалы, развели посредине пещеры костер и подвесили на треноге чайник с водой. Поля выставила наружу ведро, и скоро оно до краев было наполнено дождевой водой.
— Палатку уберем? — спросила девушка, занося в пещеру ведро.
Она хотела еще что-то сказать, но ее отвлек стонавший в углу Сеня. Поля направилась к больному.
— Пусть стоит, — ответил между тем геолог. — Она вроде как наша приемная. Утром уберем… Давайте, ребятки, чаевать.
Антон разливал по кружкам кипяток, выдавал сухари, открывал банки с консервами.
После ужина ребята стали было располагаться на отдых — усталость наливала тело, но Брынов, который почти ничего не ел и нетерпеливо ждал, пока ребята покончат с едой, сразу же схватился за молоток:
— Ребятки, еще один подвиг на сегодня! Айда осматривать пещеру!
И, сбросив усталость, юные геологи разошлись по уголкам обширного своего жилища. Колебались языки свечей, в ребячий говор вмешивался перестук молотков, а через расщелину доносился несмолкаемый шум ливня.
— Кузьма Савельич! Ко мне! Скорее! — закричал Борис.
Геолог и ребята бросились в дальний угол пещеры, откуда доносился стук зыряновского молотка. Вслед за Брыновым с лаем помчался и Сервис.
Борис Зырянов выглядел растерянным. У его ног лежала груда отколотых от стены острогранных, ребристых камней, а в руках Борис держал плоский минерал, похожий на бутерброд: между двумя толстыми красноватыми слоями — едва заметная белая прослойка.
— Ого! — воскликнул геолог. — Это же киноварь! Основная руда, из которой добывается ртуть. И какая богатая! Тут известняк, так сказать, присутствует только «для приличия». Такую богатую руду я встречал только на Чикое.
