Нэльс держал одну из умертвей за холодную лапу, тем самым не давая ей высоко взлететь и оторвать блондинке то, что ей действительно дорого.
— Мои волосы Нэльс, — пропищала Ольга. — Отцепи это от меня. Пожалуйста!
— Я пытаюсь, пытаюсь. Он запутался в твоих волосах, — честно ответил фонарщик. — Залезь ко мне во внутренний карман.
— Зачем?
— Там должны быть ножницы!
— Ножницы?
Еле сдерживаясь от боли, что причинял ей мертвяк, тянувший за волосы, Ольга залезла во внутренний карман плаща Нэльса и действительно нашла там ножницы.
— Вот они! — обрадовалась она.
— Молодец! А теперь режь, — приказал фонарщик.
— Что ему отрезать? — блондинка была полна решимости. — Ногу?
Дух напугано взвизгнул.
— Да не ему! Себе!
— Себе ногу?
— Волосы режь!
— Волосы? Да ни за что! Я лучше ему ногу отрежу, — сказала блондинка, извернулась и потянулась к холодной лапе монстра.
Умертвея отпустила светлые волосы и взметнула в воздух, оторвав все же небольшой клочок крашеной пряди.
Довольная собой Ольга заулыбалась.
Но ее радость быстро сменил страх.
Несколько умертвей налетели на фонарщика и скрыли юношу за своими скользкими крыльями. Он отчаянно боролся, да только силы были не равными.
— Беги… — донесся голос Нэльса.
Ольга напугано метнулась назад, и не задумываясь об остальных, рванула по тропинке.
Вдруг перед ней, словно тень появился темноволосый парень. Бледная кожа светилась в сумерках, а темно-фиолетовые, почти черные глаза зловеще блестели. Он повернул голову и указал изогнутым, как клюв ястреба носом на склеп.
— Спрячься там, — тихо произнес он.
Ольга доверилась слепому желанию выжить и вопреки здравому смыслу побежала в склеп.
Незнакомец раскрыл полы темно-синего кафтана и вытащил два похожих на полумесяцы клинка. Одна за другой, кровожадные умертвеи были разрублены. Освобожденный фонарщик лежал на зеленой траве. Его только что душили, он ещё не пришел в себя, и не смог самостоятельно подняться. Незнакомец легко поднял Нэльса и потащил к склепу.
Марк уже на половину оказался в могиле. Как ни старалась Мария, но так и не смогла освободить друга. Костлявая рука крепко держала книгочея, все глубже затаскивая его в сырую землю.
— Машенька, милая! — взмолился Марк, — Не отпускай меня. Только не отпускай.
— Не отпущу, Марк, — пообещала девушка.
Маша как могла, пыталась помочь другу. Но она не была супергероем, спасающим всех, кто взывал о помощи. Поэтому силы, с которыми ей пришлось столкнуться, напрочь отбили всю ее природную сообразительность. Девочка просто растерялась.
Но тут, Машиного плеча коснулась сильная мужская рука.
— Отпусти, — произнес глубокий голос.
Девушка обернулась.
Не высокий мужчина в мятом сюртуке улыбнулся ей:
— Отпусти. Я помогу.
На мгновение Маша задумалась. Она обещала не отпускать руку Марка.
— Я его вытащу, — успокоил мужчина.
Девушка помедлила, прежде чем уступила незнакомцу. Всю свою жизнь со всеми проблемами, она справлялась сама. Любая помощь со стороны ей была чужда. Да она никогда и не просила. Хотя ни разу Маше не случалось, чувствовать себя такой беспомощной и бесполезной как сегодня.
Тяжело дыша, она отстранилась назад. Незнакомец запустил руку глубоко в землю, и что-то отыскав, резко дернул вверх. Мерзкая склизкая головешка покатилась к Машиным ногам. Огромные бесцветные глаза уставились на девушку. Голова чавкнула челюстью и засмеялась.
— Что скалишься тупая кочерыжка?
Маше показалась, что она смеется именно над ней, и не выдержав этого отпнула голову куда-то в кусты.
Незнакомец тем временем с легкостью вытянул Марка из рыхлой земли.
— О-о, спасибо… большое! Со мной все в порядке, — обрадовался книгочей и крепко обнял своего спасителя.
— Я искренне рад, но не настолько, что бы смог простить тебе мое удушение, — улыбнулся незнакомец и хлопнул Марка по плечу.
Книгочей виновато расцепил руки.
— Бегите в склеп. Сейчас их будет больше, — предупредил мужчина.
Марк кивнул, помог подняться Маше, и они побежали к склепу.
Ощущение, что появился кто-то, кто может справиться с этими монстрами, обрадовало, хотя если учитывать, что их всего двое, не обнадежило.
К этому моменту на кладбище появилось больше дюжины отвратительных умертвей. Находящиеся до этого в покое надмогильные статуи вдруг ожили.
