Ничего нет хуже, чем хоронить младшего брата. Так думал Люка Тебальди, пока отец не ошеломил его известием о новом несчастье. Тихо бормоча проклятия, Люка захлопнул дверь отцовского кабинета перед нескончаемым потоком скорбящих, собравшихся на Сицилии больше для того, чтобы продемонстрировать свою верность клану Тебальди, чем выразить соболезнования в связи с гибелью в автокатастрофе младшего брата Люки, Рауля. Тебальди были некоронованными королями Сицилии, и в такие дни, как этот, Люка, давно покинувший родину, чувствовал свою вину особенно остро и глубоко.
Похороны проходили на небольшом частном острове у южной оконечности Сицилии, где Тебальди безраздельно правили тысячу лет. Еще в юности Люка взбунтовался против образа жизни, который вели его отец и брат. С годами он добился независимости и успеха благодаря законным, хитроумным и молниеносным финансовым сделкам. Бесчисленное количество раз он умолял отца и брата отказаться от их консервативных методов. Но сейчас чувство собственной правоты не доставляло ему никакого удовлетворения.
— Если бы мне нужно было беспокоиться только о карточных долгах Рауля… — Человек, которого весь мир по‑прежнему называл дон Тебальди, выглядел измученным и опустошенным, сидя откинувшись в своем кожаном кресле.
— Что бы ни случилось, я это исправлю, — твердо пообещал отцу Люка. — Тебе не о чем беспокоиться.
— Ты не сможешь это исправить.
— Я все решу. — Он никогда раньше не видел отца таким разбитым.
— Как будто мне было недостаточно того, что Рауль играет. Твой младший брат решил позабавиться, оставив все свое состояние какой‑то девчонке, с которой он познакомился в лондонском казино!
Люка не изменился в лице, но его мозг закипел. Брат был азартным игроком, и с годами они все больше отдалялись друг от друга.
— Скоро я уеду на заслуженный отдых во Флориду, а ты отправишься в Лондон и наведешь порядок в делах Рауля. Кто лучше подходит для этой задачи, чем ты, с твоим высокоморальным взглядом на жизнь?
Просто непостижимо, как мог отец так сильно ненавидеть своих детей, отстраненно размышлял Люка, рассматривая похожие на сучья, пораженные артритом руки родителя. И хотя они никогда не были близки, он чувствовал сострадание к этому в одночасье постаревшему человеку.
— Этого бы не произошло, если бы ты вместе со мной вел дела семьи, — простонал дон Тебальди, закрыв лицо руками.
— Я никогда не скрывал, что не хочу участвовать в семейном бизнесе. Этого не будет, — сказал Люка.
— Ты не заслуживаешь моей любви, — злобно выплюнул дон Тебальди. — Ты не достоин быть моим сыном. Ты мог бы принять дело из моих рук и снова сделать имя Тебальди великим.
— Я помогу тебе во всем, но только не в этом, — спокойно ответил Люка. Он уже продумывал предстоящую поездку в Лондон.
На лице отца отразилось пренебрежение.
— Ты упрямый дурак, Люка. И всегда им был.
— Потому что я не живу по твоей указке?
— Именно так.
— А Рауль?
Отец скривил лицо в гримасе отвращения.
— Рауль всегда поступал так, чтобы угодить тебе, отец.
— Ему это не удалось! — дон Тебальди яростно ударил кулаком по столу.
Люка промолчал. Он долгое время провел вдали от семьи, работая над различными благотворительными проектами, и горько сожалел, что не уберег брата. Ему отчаянно хотелось, чтобы отец проявил хоть какие‑то чувства, кроме ненависти. Люка считал своим долгом поддержать и утешить старика. И он сделал бы это, если бы ледяной взгляд отца, лишенный малейшей капли родительского тепла, не пресек любые попытки наладить контакт.
— Оставь меня, — скомандовал дон Тебальди. — Если тебе нечего предложить, убирайся!
— Никогда, — спокойно сказал Люка. — Семья превыше всего, и не важно, занимаюсь я семейным бизнесом или нет.
— Каким семейным бизнесом? — с горечью прохрипел отец. — От него ничего не осталось благодаря твоему брату.
— Остались жители острова, о которых надо позаботиться, — спокойно возразил Люка.
— Вот ты этим и займешься. — Отец яростно сверкнул глазами. — А с меня хватит. — И, уронив голову на руки, когда‑то великий человек зарыдал, как ребенок.
Тактично отвернувшись, Люка ждал, пока буря уляжется.
