Еще бы он возражал! Посмотрел бы он на того идиота, который захотел бы возразить, глядя в темные эльфийские глаза...
-...Барри, я звоню тебе, братец, чтобы выложить сногсшибательные новости.
- Китам дали гражданские права? «Зеленые» побили консерваторов на выборах в парламент?
Барри всегда был язвой выдающегося качества. Дайте ему какую-нибудь святыню, он произнесет десяток фраз, после чего имя этой святыни вы постесняетесь начертать на помойном контейнере.
- Завтра Мэри показывает меня отцу. А потом мы едем в одну маленькую приятную гостиницу на побережье Корнуолла, близ Тинтагеля.
Драгоценный брат не промедлил с ответом:
- Надеюсь, чары не спадут, и леди Мэри так и не поймет, от какого гоблина получила маленького Артура себе в животик.
- Ты редкая свинья, Барри, но я к тебе уже привык. Надеюсь, когда-нибудь отыщется добрая женщина, которая тоже к тебе привыкнет.
- Странное это будет существо. Возможно, не вполне человек.
Уолтер готов был с ним согласиться. По правде говоря, все мыслимые варианты его старший брат уже исчерпал, стало быть, пришло время принимать заявки от инопланетянок, русалок и привидений женского пола... Но, пожалуй, Барри не обрадуется, если его правоту подтвердит сторонний наблюдатель.
Оставалось переменить тему:
- Знаешь, братец... не упомню, когда испытывал нечто столь же сильное, как с нею. Более того, испытывал ли вообще.... Меня раздражает только одно: за ней повсюду таскается этот «господин Дракон».
- Не стоит беспокойства. По старым добрым сказочным правилам, дракон не помешает принцессе завоевать рыцаря, если она к этому рыцарю весьма расположена.
В разное время Уолтер посетил одиннадцать стран, не считая доброй старой Англии. Но ему никогда не приходилось жить в номерах из восьми комнат. Притом одна из них, по словам Мэри, служила спальней для прислуги, а еще одна - ванной и уборной для прислуги. «Не все легко переносят чужие запахи», - пояснила Мэри.
Больше всего поразил Уолтера шоколадный набор, дожидавшийся их на столе. Очень большой набор. Тут тебе и шоколад с перцем, и шоколад с макадамией, и шоколад с абсентом... На фоне шоколадной роскоши бутылка шампанского и ваза с фруктами выглядели тускло. Можно сказать, обыденно.
- Все это можно есть, или... или... оно для красоты?
Мэри посмотрела на Уолтера смущенно.
- Сэр рыцарь... Есть тут можно все, что захочешь. Но ты, пожалуй, воздержись. Во всяком случае, прямо сейчас.
- Почему, милая?
- Видишь ли, я устала соблюдать приличия. А если мы примемся их не соблюдать, то движения челюстями будут несколько сбивать нас и...
- И... что? - спросил он почти риторически, обнимая Мэри за ягодицы.
- И отвлекать, - пояснила она, ловким движением сцепляя ноги в замок у него за спиной.
...Полчаса спустя оба уничтожали шоколадный набор, выдергивая друг у друга самые необычные конфеты. Когда никто не хотел уступать, приходилось делить их пополам.
- Они, там, внизу, даже не спросили у тебя документы.
- В номер такого уровня можно вселяться инкогнито.
- Но... медовая, они не спросили и кредитную карточку...
- Видишь ли, медвежонок, я в какой-то степени владею этой гостиницей.
- То есть?
- Она моя. Подарок двоюродного брата на шестнадцатилетие. Но все это скучно. Лучше расскажи мне, как вы сражались с фарерскими китобоями за гринд. Я смотрела в сети: у тебя целых три рейда! Последний раз вы, кажется, отогнали гринд с помощью какого-то излучателя, и половина островитян остались без своей традиционной добычи...
Уолтер почувствовал гордость. Это были самые счастливые дни в его жизни. О них писали в газетах, сеть кипела репортажами с архипелага. И еще... им наконец-то удалось сделать то, что срывалось на протяжении многих лет.
- Мэри, у нас все получилось два раза. Просто про первый никто не любит вспоминать: фарерцы остались без зубатых китов, которых они называют гриндами, Мо Чалмерс - без левого глаза, Тэд Абрахамсон - без двух резцов, а мне сломали ребро. Лежа в больнице, я и начал писать книгу «Война с китобоями».
Мэри смотрела на него во все глаза. Во взгляде ее посверкивал тот драгоценный камень, который так ценится мужчинами - восхищение. Уолтер придвинулся и поцеловал ее в правую щеку, а потом в грудь, чуть выше соска, оставляя шоколадные кляксы. Маленькая эльфийка! Оказывается, тебе нравится то неистовство, которое позволено гоблинам и запрещено твоему племени...
