– Вам не за что извиняться, – отчеканил Ди намеренно строгим голосом. – Я всего лишь спросил, чем обоснован ваш выбор.
– Ну… – Герр Линденманн откашлялся. – Видите ли… Ей нравится.
– Кому? – Ди оглянулся, словно и вправду ожидая увидеть возле пруда кого-то постороннего.
– Ну… – Герр Линденманн медленно и мучительно краснел. – Ей… Никки… – закончил он шепотом.
– Никки? – Ди переспросил, одновременно соображая, где именно герр Линденманн, покидающий дом лишь ради утиной охоты, мог познакомиться с женщиной. Овощи для своих салатов он добывал из кладовок и с огорода на заднем дворе, заправки – из забитых родителями погребов, а красивых разнокалиберных баночек и бутылочек со специями и пряностями Никки натащило из магазинов столько, что будет еще на несколько жизней… – Никки? Никки?!
От его неожиданно громкого возгласа успокоившиеся было утки сонно зашевелились. Парочка даже соскочила в пруд и попыталась взлететь, тяжело хлопая крыльями по темной воде.
Герр Линденманн красноречиво приложил испачканный кровью палец к губам.
– Дома поговорим, – прошипел Ди, помогая ему собирать теннисные мячики и разделанные птичьи тушки.
Перья хозяйственный герр Линденманн ссыпал в припасенную корзинку, а руки вытирал огромным носовым платком – белым в коричневую клетку. Ди смутно припомнил, что уже где-то его видел, и тогда тоже платок использовался не совсем по назначению.
Память прояснилась дома. Воскресная личность донны Лючии шпиговала утиные грудки чесноком. Устроившийся на другом конце стола Ди положил гудящую голову на скрещенные руки и принялся думать о том, что, в принципе, нет смысла накрывать в зале, а удобнее всегда питаться на кухне… Он почти заснул, когда из плавающих под закрытыми веками обрывков сложилась внезапная картинка: улыбающееся Никки натягивает на холеные руки асбестовые перчатки по локоть, повязывает голову клетчатым носовым платком и, подхватив грабли, отправляется на задний двор. В огород. Сон немедленно слетел.
– Так вы что – общаетесь между собой?
Герр Линденманн, складывающий утятину в чугунок, обернулся с вежливой, чуть недоуменной улыбкой.
– Вы и Никки, – пояснил Ди.
Вежливая улыбка превратилась в застенчивую. Нежный румянец окрасил гладко выбритые щеки, на которых, впрочем, никогда и не росло никаких волос.
– Мы друзья.
Ди сверлил воскресную личность донны Лючии взглядом, ожидая продолжения.
– Да… – запаниковал герр Линденманн. – Да… Мистер Грей, это… пока… она… в общем… гм… хм… я смею надеяться…
– Понятно. – Ди решил его все же пощадить – а то так и завтрака не дождешься. Был обещан омлет с зеленью – "Вот прямо сейчас, одну минуточку, вот только нашпигуем эту прелесть…". Страшно хотелось и есть, и спать – Ди не мог бы сказать, чего больше, – а про взаимоотношения личностей донны Лючии он выяснит позже. Да и спрашивать лучше у Никки – оно более разговорчиво. Или у Феликса – он умнее. Да хоть бы и у Настасьи Филипповны – она честная, и скрывать уж точно ничего не станет.
Ди широко зевнул – уже в миллионный, наверное, раз, и герр Линденманн засуетился, роняя укроп и яичную скорлупу и едва не поскальзываясь на кусочке драгоценного утиного сала.
Что бы там ни было, а выспаться в доме все равно не удастся – это Ди прекрасно понимал и потому, клюя носом, строил планы на уже начавшийся день. После утренней бомбежки можно выбраться в город, припарковаться где-нибудь на обочине и вздремнуть несколько часов. Или отъехать поглубже в лес – туда, где на машину точно не наткнутся Зеленые Человечки; из-за постоянно наброшенного на дом укрытия создание дополнительной тени в Резервации требовало чересчур много энергии, поэтому Ди ею почти не пользовался.
Да и зачем? От кого тут прятаться? Кроме Зеленых Человечков – вымирающих и все никак не могущих вымереть окончательно – в Резервацию уже несколько поколений никто не забредал. Ди подозревал, что родители каким-то образом намеренно подпитывали ходящие по Крайму слухи о радиоактивных заражениях, невероятных мутантах, аномальных явлениях, обретших разум и живущих самостоятельными жизнями, и так далее.
