На следующее утро, когда папа разбудил меня своим обычным способом – сдернул с меня одеяло и швырнул его на пол, насвистывая "Полет валькирий", – я мигом вскочил и взглянул на часы. Полвосьмого! В восемь уже уроки начинаются!
– Па-ап, ты же обещал разбудить меня рано-рано! – возмутился я.
– Брехня. Я четко помню, что обещал тебе прямо противоположное.
Я впопыхах собрался, но, когда мама довезла меня до школы и я, прижимая рюкзак к груди (думал, так выйдет быстрее), влетел в класс… О ужас: осталось всего три свободных места. Я замер у длинной зеленой доски, разглядывая три десятка парт, и призадумался, взвешивая все "за" и "против". Первое свободное место было в первом ряду, прямо перед столом миссис Вангард. Оно обрекло бы меня на полную изоляцию: учительского стола все будут избегать как чумы. Второе место было рядом с пухлым мальчишкой, у которого в первом классе на уроках дважды приключалась желудочная катастрофа. Оба раза приходил уборщик в медицинской маске и резиновых перчатках, пробовал отмыть стул из шланга, а потом, смирившись, выносил его на помойку.
Третье место было по соседству с незнакомой рыжей девочкой. Россыпь веснушек на лице, нос-пуговка – казалось, эту новенькую нарисовали на студии "Дисней". Но я не любил девчонок. Не подумайте, что я был юным женоненавистником. Примерно по той же причине я не любил носить трусы: считал, что пользы от них никакой, одна морока. Как и от девчонок. Однако парта рыжей показалась мне наименьшим из трех зол. Я плюхнул свой рюкзак на свободный стул. Соседка обернулась, улыбнулась мне, а я, сам не зная отчего, опешил. Хотел поздороваться, но мой мозг никак не мог выбрать между "привет" и "здорово".
– 3-з-зд… прив… ну, привет, – пробормотали.
– Привет, я Керри Томасон, – бодро ответила она.
В тот день она не сказала мне больше ни одного слова, но у меня перехватило дух. Мне отчего-то захотелось, чтобы Керри обратила на меня внимание. Я рассудил: самое лучшее – доводить ее по-всякому. Весело! В первую неделю я тыкал Керри в бок ластиком, воровал ее папку для тетрадей, на которой был нарисован "Мой маленький пони"… чего только не творил, только одна идея меня не посетила – заговорить с ней по-человечески. Но всю неделю я слышал от Керри только два слова: "Перестань, пожалуйста". И распалялся еще сильнее.
На третьей неделе я позволил себе слишком много. Принес в школу рисунок, на который извел полночи и целую коробку восковых мелков. Гордо положил его перед Керри. Она взглянула одним глазком и заревела в голос.
Миссис Вангард отвлеклась от своего завтрака (готового набора для соблюдающих диету), бросилась к Керри, спросила:
– Что случилось?
Но тут сама увидела рисунок и онемела от ужаса. А потом обернулась ко мне:
– Это ты нарисовал?
– Я… Ну-у… – перепугался я, начиная догадываться, что мой план вышел боком.
– Какая мерзость, – прошипела миссис Вангард. Схватила меня за руку повыше локтя – стиснула так, что пережала сосуды, – выволокла в коридор и потащила в директорский кабинет.
Я еще никогда не бывал в этом кабинете, но воображал какие-то королевские чертоги: трон, горы фруктов на блюдах и верный слуга – маленький уродец, выполняющий любой приказ властелина. А меня ввели в тесную, обшарпанную приемную. На стене висел плакат в раме: культурист силится поднять здоровенную штангу, а сверху надпись: "КТО ВЕРИТ В СЕБЯ, ТОМУ ВСЕ ПО ПЛЕЧУ!". Миссис Вангард швырнула меня на складной металлический стул перед столом, за которым сидела директорская секретарша – носатая дама лет шестидесяти с квадратной фигурой и необыкновенными, приплюснутыми, точно у старого профессионального боксера, ушами. Секретарша только взглянула на меня и покачала головой. Я понял, что здорово влип. Но кое-как держался, пока миссис Вангард не сказала:
– Джастин, сейчас мы позвоним твоим родителям.
– Нет! Не надо, пожалуйста! – заревел я, испуганно мотая головой. Точно умолял палача перед казнью.
Миссис Вангард ушла. Когда за ней закрылась дверь, воцарилась полная тишина, и я услышал стук собственного сердца: оно билось в унисон с тиканьем настенных часов. Секретарша покопалась в бумагах, подняла телефонную трубку, набрала номер: – Соедините меня, пожалуйста, с мистером Халперном. Это по поводу его сына.
