В танцзале было тесно и шумно. Казалось, танцуют все до единого.
Мейв Каванах всегда обладала даром гостеприимства. Детский день рождения или более формальное мероприятие были просто обречены на успех.
Из-за давки Кристофер был вынужден крепче обнимать свою спутницу, чтобы кто-нибудь ненароком не толкнул ее. Теперь он мог закрыть глаза и мысленно перенестись в прошлое. Он, Кирби и Элеонора часто посещали такие праздники. Неделями он предвкушал то, как будет танцевать с Элли.
Теперь они танцуют.
Для многих мужчин подобные отношения показались бы идеальными. Двое состоят в отношениях ради взаимного сексуального удовлетворения. Никаких ожиданий, границ. Никакого совместного будущего. У Кристофера был опыт отношений без каких-либо последствий. Но с Элеонорой это казалось невозможным. Во-первых, Кирби. Друзьям нечасто удается воссоединиться спустя столько лет. Это чертовски круто. Но что станет с их дружбой, если он переспит с Элли? Нельзя забывать и об Эмори. Элеоноре нужен мужчина, который хотел бы создать семью. Кристофер ничего не знает о детях. Глядя на братьев, он и вовсе пришел к выводу, что едва ли подходит на роль родителя.
Стоит ли Элеоноре тратить на него время? Отношения с ним затормозят ее. Ей нужно заново строить не только свою жизнь, но и жизнь сына.
Элеонора опустила голову ему на плечо, этот простой жест тронул до глубины души и положил конец борьбе. Если она хочет этого, кто он такой, чтобы останавливать ее?
Несмотря ни на что, Кристофер чувствовал себя хорошо, обнимая эту женщину. Теперь он должен быть с ней, пусть даже она когда-то его отвергла.
Она задумчиво посмотрела на него:
– Мне кажется, я слышу твои мысли. Расслабься. Сегодня прекрасный вечер.
Он рассмеялся, но легче не стало. От того, как она прикасалась к нему, по телу бежали мурашки.
Он думал о любви. Они с Элеонорой не говорили об этом. Между ними лишь сексуальное притяжение, тогда как между ней и ее мужем было большее, скрепленное клятвами и обручальным кольцом.
«Пока смерть не разлучит нас».
То, чего она хотела, не столь монументально. Кристофер никогда не был влюблен. Нечто похожее испытывал только с Элли. Но даже он знал, что незрелые эмоции были лишь бледным отражением того, что, должно быть, испытывали друг к другу Элеонора и Кевин.
Песня подошла к концу, люди постепенно расходились. Прошло четыре часа, а Кристофер едва заметил это. Он посмотрел на часы.
– Я должен отвезти тебя домой.
Элеонора взяла его за руку, от чего его решимость пошла прахом.
– Сначала к тебе.
Он остановился посреди зала. Гости, спешащие к выходу, задевали их локтями.
– Что ты имеешь в виду?
– Кристофер, отвези меня домой. К себе. Я никогда не видела, как ты живешь. Устроишь мне экскурсию?
Элеонора никогда не навязывалась ни одному мужчине. Если Кристофер и на этот раз не поддастся, она больше не будет настаивать. В конце концов, у нее есть гордость.
– Пойдем. – Она потянула его к выходу. – На нас смотрят.
Коротко попрощавшись с Мейв, которую вновь окружили благодарные гости, они выскользнули на улицу. Ночь выдалась душной и очень темной. Луны на небе не было.
Кристоферу подали машину, поэтому им не пришлось ждать вечность, чтобы уехать. Да уж, быть Каванахом давало некие преимущества. Тем не менее машины на шоссе двигались довольно медленно.
Оказавшись в автомобиле, Элеонора почувствовала себя одиноко. Кристофер напряженно молчал и барабанил пальцами по рулю. Явно был недоволен.
– Отвези меня домой, – резко бросила она. – Уже поздно. Я очень устала.
Еще больше она устала сражаться с сомнениями и опасениями Кристофера.
Очевидно, он не заинтересован в ней. Во всяком случае, так она подумала. Будь по-другому, он бы не стал убеждать ее в том, что им не следует быть вместе.
– Элеонора, прими же хотя бы какое-нибудь решение.
Его недовольное бурчание моментально разозлило ее. Месяцами она убеждала себя в том, что жизнь вернется в привычное русло. Заставила себя поверить в эту уловку. Однако та помогала пережить очередной безрадостный день. Встреча с Кристофером породила в душе проблески счастья.
Кристофер не хочет ее. Расстроенная и униженная, Элеонора распахнула дверцу автомобиля и вышла, бросила так спокойно, как могла в сложившихся обстоятельствах:
