Чем дальше уходила осень, чем дольше Ёжик смотрел вокруг, тем удивительнее ему становилось.
Лес похудел — стал тоненьким и прозрачным. И небо будто поредело — стало не таким синим, не таким густым.
— Это потому, что осень, — вздохнул Медвежонок.
Но Ёжик и без Медвежонка знал, что это всё оттого, что пришла осень.
Ёжик любил осень. Любил медленно бродить по шуршащей листве и удивляться, и радоваться каждому грибу.
— Здравствуйте, гриб! — говорил Ёжик. — Как Вы поживаете?
Дальше всё зависело от того, какой попадался гриб.
Здоровяк-Боровик отвечал:
— Замечательно! Крепок духом, здоров телом!
Поганка что-то мямлила и вся изгибалась:
— Да знаете, да понимаете, да я…
Хитрые лисички прятали глаза и хихикали:
— Погляди на него! Это — Ёжик!
Задумчивый Груздь басил:
— Ничего, всё в порядке, живём.
Лукавая Волнушка искоса глядела из-под шляпы и поводила плечом.
А Мухомор, весь красный, только ещё сильнее краснел.
— Рады стараться! — неожиданно писклявым голосом отвечал Мухомор.
В сумерках Ёжик любил беседовать с опятами.
Сядет у пня, вокруг соберётся много-много опят, сдвинут шапки на затылок и — слушают.
Но приятнее всего, конечно, Ёжику было беседовать с Сыроежкой.
— Как Вы себя чувствуете? — улыбаясь, спрашивал Ёжик.
— Вы даже не представляете, как я рада Вас видеть, — отвечала Сыроежка.
И Ёжик, уже дома, засыпая, всегда вспоминал эту милую улыбку, с которой с ним говорила Сыроежка.
Это было в июне. Ёжик влюбился.
Необыкновенно пахла трава, а Ёжик ходил большими кругами вокруг Ромашки и боялся к ней подойти.
— Ты чего ходишь? — спросил Кузнечик. — Может, что надо? Скажи.
— Ничего мне не надо, — пробурчак Ёжик. И ушёл за ёлку.
Отсюда, из-за ёлки, Ромашка была ещё прекраснее.
Она стояла, слегка изогнувшись, на тоненькой ножке и до того была свежа, легка и воздушна, что Ёжик зажмурился.
«Подойду, — решил он. — Подойду и прямо так и скажу: „Вы мне нравитесь, Ромашка! Я очарован!“ Очарован, очарован, — забормотал Ёжик. — Может, я вами очарован? Попробую сначала».
Он встал, вскинул мордочку, взмахнул лапой и про себя сказал: «Вы мне нравитесь, Ромашка! Я вами очарован» Нет, не годится. Я… Вами… Плохо! «Вы мне нравитесь, Ромашка. Я очарован». Так лучше. А что она скажет? Она скажет: «Ты мне тоже нравишься, Ёжик». Вот было бы здорово! Но она так ни за что не скажет. Что ей до меня, Ёжика?"
И Ёжик стал опять большими кругами ходить вокруг Ромашкиной поляны и вспоминать, как на рассвете встретил Лося. То есть они даже и не встретились, потому что Лось Ёжика не видела, но Ёжик не только видел Лося, но и слышал, что тот говорит.
— Фф-у!.. Вздыхал, ломясь сквозь кусты, Лось. — Фф-у!.. До чего ж хороша!.. — Лось фыркал и крутил головой.
Ёжик сразу догадался, что это он о Ромашке, но спросить не решился.
«Пойти, что ли, посоветоваться с Белкой, — думал Ёжик. — Всё-таки она — Белка и думает так же, как Ромашка».
И Ёжик было побежал к Белке, но наткнулся на Медвежонка.
— Ты чего здесь делаешь? — спросил Медвежонок.
— А ты?
— Я вообще, — сказал Медвежонок. — Гуляю.
— И я.
— А хочешь, я скажу тебе тайну? — спросил Медвежонок.
— Говори.
— Здесь появлись необыкновенная Ромашка, — шёпотом сказал медвежонок. — Я иду с ней знакомиться. Только — шшш! — Медвежонок прижал лапу к носу. — Никому!
Ёжик обмер. Он сразу понял, о какой Ромашке говорит Медвежонок.
— Так это моя Ромашка, — сказал Ёжик. — Возле ёлки, да?
— Возле ёлки. А ты откуда знаешь? Она только вчера появилась в нашем лесу.
— Вот вчера я её и увидел, — сказал Ёжик. — Только ты никому, понял?
— Погоди, — сказал Медвежонок. — А почему она — твоя?
— Потому что я её первый увидел.
— А почему ты знаешь, что она захочет дружить с тобой, а не со мной, Медвежонком?
— Потому что она так стоит, — сказал Ёжик, — и так смотрит, что сразу видно, с кем она хочет дружить.
— С кем же?
— Со мной, — сказал Ёжик.
— Ну знаешь… — Медвежонок сел. — Я от тебя такого не ожидал. Говори, как она стоит и как смотрит.
