Кроме телевизора, который имеется не у всех, им и общаться особо не с кем. Вот и рады любому гостю, даже почтальону, принесшему мизерную пенсию. Мало кто в округе имеет по-настоящему весомую. Причина в том, что муж трудился на заводе, а она стирала да убирала у богатых без официального оформления. А куда деваться из-за кучи детей, коих оставить нельзя, а детский сад на такую кодлу дорог.
Какие вообще могли быть жалованье и отчисления у обычных ткачих с ближайшей фабрики? Максимум карьеры без образования – продавщица да официантка. Так что ткачиха практически основная профессия для простых женщин. До сих пор большинство живет огородом и садом. На питание хватает, но не зажиреешь. Не самый худший вариант. Иные, приехавшие сначала на стройку, а затем оставшиеся на фабрике, чуть не с рождения в бараках, а их только сейчас расселять собираются. Не прошло и полсотни лет.
Мы добрых полчаса выслушивали древние байки, закусывая слабенький чаек твердыми до жути баранками. Их положено размочить, иначе недолго остаться со сломанными о кирпичную стойкость сдобы зубами. Бабка удовлетворилась пояснением, что я друг, помогающий из самых лучших побуждений. Полагаю, про мое постоянное мелькание возле Кати уже давно весь район в курсе и сладострастно обсуждает намерения и последствия. Типа не пара. Из образованных и ваабче не москвич. Подозрительно. Вот поматросит и обязательно бросит.
Меня больше интересует отсутствие ухарей-соперников из местных кадров. Даже некое разочарование присутствует. Подраться за девушку на ее глазах иногда очень полезно. Можно даже позволить поставить синяк на симпатичное личико, в смысле мое, чтоб пожалела. Но ведь не лезут! И это наводит на определенные мысли, подтверждая подозрения. Если не боятся, так избегают сознательно. А я парнишка бесстрашный и тем вдвойне занятный. Интересно, долго ли будет молчать, опасаясь спугнуть.
– Бежит, – определенно со злостью произнесла Катя на улице, поглядев на пронесшегося мимо мужика в комбинезоне. Тот на ходу поздоровался и промчался не задерживаясь. Она и не подумала даже кивнуть.
– Кто? – не дошло до меня.
– Ее сын. Сейчас со слезой поведает о своих проблемах с работой, похнычет про безденежье, будто за пьянку не его с десятка мест выгоняли и кто-то другой виноват. Жена от него ушла, дети стороной обходят, а он продолжает квасить. И сейчас выпьет, закусит за ее счет, а завтра на почту отведет чек обналичить. А как получит, так и до дому не проводит. Сразу дернет праздновать с такими же приятелями.
– А мать не понимает?
– Да все она соображает, но сын же ей.
Подобные познания не вызывают удивления и к предсказаниям не имеют ни малейшего отношения. Почтальон постоянно общается с людьми, и с годами он становится почти своим для многих жителей участка. Знает большинство в лицо и по разговорам. Может, помимо бегства от гиподинамии ее работа не заканчивается на сидении за кассой и доставке корреспонденции?
– Пойдем потом в кино? – не особо удачно попытался перевести разговор от грустных размышлений. – «Анжелика» идет.
А еще в темном помещении можно посидеть спокойно и даже подержаться за ручки. Прямо как в далеком детстве. Самое удивительное – это приятно, и форсировать события, залезая под юбку, не тянет.
– Это которая с королем? Нет, видела. Читала, что выходит новый фильм, но знаешь, уже превращается в бесконечный сериал, где авторы со сценаристами ищут место, куда бы воткнуть несчастную девушку.
Или чего в нее – подумалось цинично. Изумительная горячая любовь к мужу, абсолютно не мешающая иметь массу любовников.
– Жаль.
– Ага! Я знаю, тебе просто нравится смотреть на Мишель!
Ну, если честно, красивая. Но признаваться?
– Подбирал наиболее подходящий фильм с точки зрения девушки, – оскорбленным тоном заявил я. – Ну не звать же тебя на «Хладнокровное убийство» или «Хартум». А «Шербурские зонтики», при всей их замечательности, ты наверняка раза три видела.
– Европейское кино нам как-то ближе. Особенно итальянское и французское. Немцы холодные. Но и Голливуд бывает неплох. Особенно мюзиклы.
Вот тут мы категорически не сходимся, но мнение лучше держать при себе.
