— Ну, как тебе, не лучше?
— Со мной все в порядке,— ответил Зернов.— И вообще, теперь все почему-то уверены, что все будет хорошо.
— Так оно и есть,— согласилась она.— С тех самых пор, как ты вернулся...
— Я вернулся?— спросил Зернов удивленно.— Я в последний раз выезжал — уж и не помню когда. В прошлом году еще, наверное.— Снова возникло у него такое ощущение, словно он коснулся чего-то странного, непонятного и потому страшного. «Надо к Сергееву съездить»,— в который уже раз мелькнуло в голове. Но очень хотелось спать. Зернов, не думая, съел что-то, что Наталья Васильевна принесла и поставила на тумбочке у кровати, потом неожиданно сходил в ванную, даже не думая об этом, вернулся, лег и уснул.
Зернов и Сергеев сидели вдвоем на скамейке в издательском внутреннем дворике; машина, которая привезла их, только что уехала, и они могли бы сразу войти в дом и подняться наверх, в свою редакцию, где заведующий, девять редакторов и младший редактор располагались в двух комнатах, довольно большой и очень маленькой. Но отчего-то Зернов с Сергеевым не сделали этого, а сели на скамейку — оттого, может быть, что Зернов чувствовал себя не очень хорошо. Однако, несмотря на неважное самочувствие, думать он мог четко, и неизбежный и необходимый разговор между ними начался сам собой, когда Зернов сказал:
— Странное впечатление: словно когда-то это уже было. Совсем недавно... И вот сейчас со двора уедет фургон. Но видишь, нет никакого фургона, а я ведь четко вроде бы помню: он стоял во дворе, выгружали книги — в магазин пришел контейнер. Потом фургон стал очень неловко разворачиваться, в несколько приемов, и потом уехал.— Зернов еще раз обвел дворик взглядом.— Никакого фургона нет. Это так называемая ложная память. Кажется, что все было точно так, а начнешь анализировать — и оказывается, ничего подобного...
Сергеев только усмехнулся. Подвывая на низкой передаче, фургон въехал из подворотни задним ходом и стал неуклюже, туда-сюда, разворачиваться. Наконец остановился, водитель вылез, распахнул заднюю дверцу, и девушки стали таскать пачки книг из магазина и складывать в кузов. Зернов смотрел, забыв закрыть рот. Потом медленно проговорил:
— Не понимаю...
— Пора понять,— сказал Сергеев негромко.— Так мы живем. Навыворот.
— Слушай, я вспомнил: это ведь действительно было! С фургоном. Было... вчера? Нет, вчера меня тут не было. Нет, сегодня! Когда же это было сегодня? Мы ведь только что приехали!
— Это было сейчас!
— Не понимаю...— озадаченно проговорил Зернов.
— Это произошло только что. На твоих глазах. Но до того было еще раз. Пять, десять или, может быть, двадцать миллиардов лет тому назад — никто не знает, сколько.
Зернов ответил не сразу. Помолчал, пожал плечами:
— В такие цифры я вообще не верю. И фантастикой никогда не увлекался. Ты можешь объяснить так, чтобы было понятно?
— Попытаюсь. Мы живем в обратном ходе времени. Возвращаемся по своим следам. Это доходит?
— Наивный вопрос. Конечно, нет.
— Обратный ход времени. Ну, ты же интеллигентный человек и обладаешь каким-то представлением об устройстве вселенной. У нас в редакции полно брошюр «Знания».
— Ну и что?
— Пульсирующая модель вселенной. Помнишь? Ну, разбегание галактик, эффект Допплера и все такое прочее. Затем — в какой-то момент времени — остановка...
— Насчет остановки я не помню.
— Остановка — и начало обратного процесса: сбегание галактик к одному центру, фиолетовый Допплер вместо красного и так далее.
— Это новая теория?
— Если бы только теория... Это случилось, понял? Иного объяснения нет. Но кроме сбегания галактик произошло, видимо, и еще одно, самое существенное: вспять повернуло и время. И если раньше оно шло, допустим, от минуса к плюсу, то после этого двинулось обратным путем — от плюса к минусу. То есть от будущего — к прошлому. Вернее, от того, что мы тогда называли будущим, к тому, что тогда считалось прошлым.
— Забавно... Помнится, была одна рукопись об этом. Была?
— Куда уж забавнее. Рукопись? Была. И будет еще, не бойся.
— И когда это произошло? Поворот времени?
— Откуда я знаю? Никто не знает. Ведь после того как мы с тобой померли...
