Она достала фотографии и начала их внимательно изучать.
— Я никогда прежде не видела этих работ, но стили письма мне знакомы, — наконец заявила Мариана.
Затем она вернулась к последней фотографии с той самой работой «Девушка у окна».
— Это ее вы считаете принадлежащей кисти Карулли?
По голосу Марианы Анджело понял, что картина не оставила ее равнодушной. Это был хороший знак.
— Да, я хочу, чтобы вы проверили ее в первую очередь, но и остальные полотна тоже. Разумеется, я заплачу вам за консультацию. — Он назвал сумму, которая, если верить газетам, была вдвое выше годового дохода мисс Теккерей от съемок в «Скрытых сокровищах». — Я готов составить контракт, чтобы все было официально.
Мариана продолжала разглядывать фотографию.
— Я не могу подтвердить подлинность по снимку. Мне нужно изучить саму картину.
— Тогда приезжайте во Флоренцию и сами увидите всю коллекцию, — предложил Анджело.
Похоже, Мариану раздирали сомнения. Пока она раздумывает, нужно снова качнуть весы в свою сторону.
— Это будет не просто проверка подлинности. Семья предоставит вам эксклюзивный доступ к картинам для ваших научных изысканий до открытия галереи.
Если дедушка окажется прав насчет подлинности коллекции, это могло бы иметь огромное значение для диссертации Марианы.
— Что вы знаете о «Девушке у окна»?
— Дед купил ее в шестидесятых годах где-то в Англии. Документы на картину, вероятно, находятся в его бумагах. — Честность заставила Анджело добавить: — Но там полный беспорядок, и я даже не знаю, с чего начать.
— Скоро я буду очень занята на съемках нового сезона «Скрытых сокровищ». Может быть, если я начну с неподписанной картины, мы сможем использовать ее в своей программе, но мне все равно нужно получить согласие от моего продюсера. А позже, осенью, я могла бы исследовать остальные полотна.
Анджело понимал, что осенью будет уже слишком поздно, поэтому возразил:
— Мне нужно, чтобы вы поработали над ними сейчас, мисс Теккерей.
— Почему?
— Потому что мой дедушка умирает от рака легких. У него была ремиссия, но последний осмотр в больнице показал, что болезнь снова вернулась. Оперировать бесполезно. Все, что могут сейчас предложить врачи, — это только паллиативная помощь. Поскольку я адвокат, мой дед попросил меня стать его доверенным лицом. В завещании он пожелал, чтобы его коллекция была изучена специалистами, с целью установить подлинность полотен, и выставлена в галерее. Но я хочу, чтобы эта неподписанная картина была исследована сейчас. Если будут обнаружены доказательства того, что это не подделка, дед сможет умереть счастливым, зная, что он был прав с самого начала. Я люблю своего дедушку, мисс Теккерей, и хочу сделать его счастливым.
Анджело пытался найти что-то, на чем старик смог бы сосредоточиться в последние отпущенные ему несколько недель жизни.
— Пока я не осмотрю картины спереди и сзади, я ничего не могу обещать, — ответила Мариана. — А еще мне нужно получить согласие моего продюсера на использование этой неподписанной картины в нашей программе.
— Почему вы хотите увидеть задники картин? — недоуменно спросил Анджело.
— Зачастую там обнаруживаются отметки и ярлыки, которые могут помочь проследить происхождение работы. Но должна вас предупредить: за эти годы в мире искусства было много скандалов, связанных с копиями, подделками и даже подделками подделок.
— Значит, вы говорите, что картины моего дедушки могут оказаться подделками?
Это означало, что Анджело рисковал сделать последние недели своего деда несчастными, отняв у него надежду. А он не желал этого делать. Но ему также не хотелось, чтобы Лео Моретти умер, исполненный сомнений.
— Или они могут оказаться качественными репродукциями, или, возможно, копиями. Если мы сможем найти документы, подтверждающие подлинность, это поможет. — Мариана посмотрела на Анджело. — Почему вы попросили о помощи именно меня?
— Потому что мой дедушка и моя сестра любят вашу передачу. Дед говорит, что вы понимаете искусство и любите его.
— Да, — кивнула Мариана.
— А в вашей биографии на сайте «Скрытых сокровищ» написано, что вы исследуете именно итальянских художников девятнадцатого века — Маккьяйоли.
