Въехав в Бельгию, Вика исподволь начал склонять меня к посещению Антверпена. Я возражал, боясь не доехать засветло до цели. Но В.П. твёрдо распорядился:
– Сворачивай в Антверпен. Зайдем на пару часов в Королевский музей!
Раз мы здесь, сказал он, посмотрим на соперницу Джоконды! Так многие, дескать, утверждают. «Мадонна с младенцем» Жана Фуке!
Неземного очарования портрет любовницы Карла VII, слабосильного, меланхоличного и горбоносого французского короля. Фрейлина Агнесса Сорель – обворожительная красота и бледность, выпуклый лоб, осиная талия. Дама знаменита своим обнажённым левым соском, который почему-то будирует младенец Иисус. Я впал в изумление. Вика топтался вокруг меня, несказанно довольный впечатлением. Это первая настоящая фаворитка в истории французских королей, втолковывал он мне шёпотом на ухо. До этого монархи изменяли своим жёнам с обычными бесстыдницами, опрокидывая их на королевское ложе часто прямо на глазах у всего двора. А тут король даже бастардов от Агнессы признал своими, и неудивительно, от такой красавицы! Имея подружкой такое чудо, я бы тоже признал, подумал я. До сих пор помню её, Агнессу Сорель. И восторженный шёпот Вики…
Вечером поехали в амстердамский порт. Виталий Поповский был активистом Народно-трудового союза и занимался распространением антисоветской литературы. В основном среди моряков, сходивших на берег с советских торговых кораблей.
Виктор Платонович попросил показать, как подваливать к морячкам, завязывать разговор и знакомство. Пошли, пригласил Виталий. Сразу встретили четверых. Трое молодых пареньков и с ними старший, потом оказалось, помощник механика.
Услышав русскую речь, моряки напружинились и заняли круговую оборону, чуть ли не спина к спине. Мы, как люди капитана Кука перед туземцами, медленно приближаясь, жестами и мимикой показывали, что намерения наши самые что ни на есть мирные.
Ну, тары-бары, пригласили выпить, мол, угощаем соотечественников, да хотя бы вот здесь – неоновый силуэт обнажённой русалки опускал и поднимал кружку. Ребята переглянулись. После трёх месяцев в море… Решились, выпьем пива, и всё!
В якобы пиратской пивнушке всё было чин-чином – деревянные балки, пустые бочки, тусклые фонари, пиво, виски, музыка и девицы. Без меры воняло табачищем. Музыку перекрывали странные крики, как клич индейцев при атаке почтового фургона. Над каждым столиком висело чучело длиннохвостого попугая. Виталий, свой здесь человек, потянул за хвост, раздался боевой индейский вопль – мы все сжались. Потом заулыбались – таким манером подзывался официант.
Принесли пива, потом виски, ещё пива. Виталий выставил водку. Морячки стеснительно выпивали, вежливо и толково отвечали на расспросы, с которыми Некрасов прямо впился. Что думают об Афганистане? Как в Союзе с водкой? Сколько стоит? Сколько они получают? Знают ли о Сахарове и Солженицыне? Слушают ли «Свободу»? Как на корабле с дисциплиной? Висит ли ещё везде лозунг «Народ и партия едины»?
На удивление, самым разговорчивым оказался их старший, под конец даже не на шутку разозлившийся на советские порядки. Стучал пальцем по столу, возмущался и призывал в свидетели товарищей. Те соглашались: да, много у нас в стране дуроломства. Пашут они как савраски, а платят копейки… Вика даже забыл о дальнейшей выпивке, спрашивал, выслушивал, радостно смеялся незатейливым шуткам, обнимал парней за плечи. Вышли дружеской компанией.
Виталий начал доставать из сумки литературу, совал каждому карманного формата томики «Архипелага», «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург, «Большой террор» Конквеста, книги Авторханова, Аллилуевой, брошюрки «Хроники текущих событий» и просто безликую пропаганду НТС. Моряки не отказывались, брали всё, засовывали книги за пояс и за пазуху. Успокоили В.П., мол, они знают, как провести этот товар в Союз. Там за книжки приличные деньги дают, говорили они, дружелюбно прощаясь.
Мы же вернулись в город, прогуляться по Амстердаму. Вроде как бы взволнованные, мы бестолково переговаривались, радостно вспоминали, кто что сказал, что ответил. Настолько увлеклись, что даже не сразу обратили должное внимание на доступных, по рассказам, девочек, сидящих в романтических и прочих позах в подсвеченных витринах, вдоль тишайших каналов. Но и обратив внимание, продолжали разговор о моряках. Как будет жалко, вдруг вздохнул В.П., если они все книги выбросят, ведь правда? Будем надеяться, что нет, зевнул я, чего не бывает. Виталий успокоил: многие действительно провозят всё это в Союз, а там продают прямо в порту…
