Дамы в одной группке шумно хвастались друг перед другом, какие декораторы отделывали их дома, другие обсуждали предстоящий бал для юных аристократок, впервые выходящих в свет. Мужчины обменивались замечаниями о подскочивших ценах на акции, о последних полезных приобретениях и шансах команд на национальном соревновании по поло. Похоже, все здесь хорошо друг друга знали.
Собравшись с духом, она приблизилась к вошедшей в зал черноволосой молодой женщине с аристократической бледностью на лице, одетой в прекрасно сидевшее на ней лиловое вечернее платье. Женщина взяла с подноса проходившего мимо официанта бокал, и Дженнифер последовала ее примеру.
Наконец та ее заметила и улыбнулась: — Какое на вас чудесное платье! Это «Эскада», верно? — Она протянула руку и добавила: — Кажется, мы незнакомы. Леди Бианка Карателли. Да, веер определенно от «Эскады».
Значит, это и есть та самая подружка принца? Ничего удивительного. Почти одного роста с Дженнифер, она производила впечатление очень богатой женщины, которая питается исключительно салатами и ежедневно часами занимается в фитнес-клубе.
Дженнифер пожала протянутую ей хрупкую ладонь:
— Очень приятно. Меня зовут Дженнифер Аллен.
— Милая госпожа Аллен, вы просто обязаны сообщить мне имя кутюрье. Если это не «Эскада», придется признать, что на горизонте появился новый великолепный дом моделей.
Дженнифер покраснела. Она ведь даже не взглянула на ярлык — просто выбрала наиболее понравившееся ей платье из тех, что доставили.
— Благодарю за комплимент, но, признаться, я понятия не имею о модельере. Я должна сегодня выступить, но у меня не было подходящего случаю наряда. Платье мне дали взаймы. Но я постараюсь передать владельцу ваш отзыв.
Леди Бианка оглядела ее с ног до головы — Дженнифер сжалась от колючего изучающего взгляда. У нее возникло ощущение, что любую женщину леди Бианка оценивает как потенциальную соперницу.
— Ах, вот оно что! — наконец произнесла та, изобразив на лице улыбку, которая, к слову сказать, ей очень шла. Очевидно, она решила, что Дженнифер, столь беспомощная и наивная в отношении модных тенденций, не представляет для нее никакой угрозы, и поэтому продолжала с ней беседовать. — Вы, должно быть, та самая американская девица, с которой Антонио познакомился в Расове? Насколько я понимаю, он пригласил вас выступить в связи с открытием своего Фонда?
— Да, — ответила Дженнифер. Непривычно было слышать, что принца назвали по имени, но, подумала она, в конце концов, подружка имеет право называть его как угодно.
— Вам невероятно повезло, — отработанная улыбка стала еще жизнерадостней, — Антонио необыкновенно щедр. Он просто обожает помогать людям, которым повезло меньше, чем нам.
Таким, как вы, почти явно слышалось в ее голосе.
Леди Бианка помахала какой-то знакомой.
— Убеждена, благодаря сегодняшнему приему люди узнают о вашей бедной-несчастной организации. Желаю удачи. — С этими словами черноволосая красавица отошла к толпе молодых людей — похоже, все они заметили ее присутствие.
— Отлично, что и говорить, — пробормотала Дженнифер. Сразу куда-то исчезло воодушевление по поводу предстоящего выступления.
Итак, для леди Бианки Общество оказания помощи пострадавшим в Расове всего лишь «бедная-несчастная организация», а то, что она назвала ее «американской девицей», хотя они были примерно одного возраста, однозначно исключало Дженнифер из элитного общества этой аристократки. Неужели все собравшиеся того же мнения? Неужели они пришли сюда только для того, чтобы вволю посплетничать и пообедать в обществе принца?
Дженнифер сжала кулаки. А она-то считала подарком судьбы, что оказалась среди них. Приглашение принца звучало так искренне. Он был по-настоящему взволнован, что сможет помочь обитателям лагеря.
После презрительных слов леди Бианки она поняла, что снова неверно истолковала его поведение. Он ценит ее работу не больше, чем его подружка. Судя по всему, женщины вроде леди Бианки служат украшением его общества, а «девицы» вроде Дженнифер помогают чувствовать себя героем: он же оказывает содействие их «бедным-несчастным организациям».
