Может быть, размышлял он, если бы команда выполняла одну какую-то функцию, ей бы со временем удалось выработать беспроигрышную систему. Но когда работаешь на Торговый центр, о таком и мечтать нечего.
Интересы Торгового центра были самыми разнообразными. Гарсон-IV — продажа и закупки. А в следующий раз — дипломатическая миссия или инженерия здоровья. Ни человек, ни его команда роботов понятия не имели, что им предстоит, пока не получали задания.
Он потянулся за полотенцем.
— Помнишь Карвер-Семь? — спросил он Максимилиана.
— Само собой, Стив. Чистое невезение! Эбенезер не виноват, что допустил эту ошибочку.
— Сдвинуть не ту гору — это не такая уж маленькая ошибочка, — сказал Шеридан с подчеркнутым терпением.
— Это все Центр, — вознегодовал Максимилиан. — Наврали с картами.
— Полегче, полегче, — порекомендовал ему Шеридан. — Дело прошлое, и ни к чему в бутылку лезть.
— Может, и так, — сказал Максимилиан, — но меня это из себя выводит. Мы ставим рекорд, до которого ни одной другой команде не дотянуться, а тут Центр садится в лужу и валит все на нас. Знаешь что? Центр слишком уж большим стал и недотепистым.
И слишком самодовольным, подумал Шеридан, но вслух этого не сказал.
Слишком уж большой и слишком самодовольный во многих смыслах. Взять, к примеру, эту планету. Центру следовало послать сюда торговую команду давным-давно, а он что? Пыхтел, мямлил, раздумывал, разрабатывал планы. Назначались комиссии для оценки ситуации, порой ставились вопросы на заседаниях правления, и ровным счетом ничего не делалось, пока дело ползло и ползло по грозному лабиринту инстанций.
Центр нуждается в малой толике конкуренции, решил Шеридан. Может, если найдется ловкий соперник, Торговый центр забудет о своем толстобрюхом достоинстве и почешется!
Вошел, топоча, Наполеон и со стуком поставил на стол тарелку и бутылку со стаканом. На тарелке громоздились ломти холодного мяса в окружении нарезанных овощей. В бутылке было пиво.
— А я и не знал, что у нас есть пиво, — удивленно сказал Шеридан.
— И я не знал, — отрезал Наполеон. — Но посмотрел — и вот оно! До того дошло, Стив, что жди чего угодно!
Шеридан бросил полотенце, сел к столу и налил пиво в стакан.
— Я б тебя угостил, — сказал он Максимилиану, — да только у тебя от него все нутро заржавеет.
Наполеон захохотал.
— В данный момент, — заметил Максимилиан, — у меня нутра почти не осталось. Все повысыпалось.
Деловитым шагом вошел Авраам.
— Я слышал, вы куда-то Макса припрятали.
— Тут я! — нетерпеливо крикнул Максимилиан.
— Да уж ты хорош, — сказал Авраам. — И как все гладко шло, пока вы, два идиота, не испортили нам музыку.
— Как Лемуил? — спросил Шеридан.
— Нормально. Они там и вдвоем управятся, вот я и пошел искать Макса. — Авраам обернулся к Наполеону: — Ну-ка, помоги отнести его на стол. Там свет в самый раз.
— Я его полночи с места на место таскаю, — проворчал Наполеон, наклоняясь над Максимилианом. — И чего с ним возиться? Выбросить его на свалку, да и дело с концом!
— Будет знать! — согласился Авраам с притворным гневом.
Они унесли Максимилиана, из которого продолжали сыпаться детали.
Езекия кончил раскладывать сменники по местам и с удовлетворением закрыл крышку инструментария.
— Ну а теперь, — заявил он, — займемся вашим лицом.
Шеридан пробурчал что-то невнятное, продолжая жевать.
Езекия произвел осмотр и в заключение сказал:
— На лбу просто царапина, но левую щеку, сэр, вам словно наждачной бумагой ободрали. Может, все-таки подсменить кого-нибудь? Вам следует показаться врачу.
— Не надо, — ответил Шеридан. — Само заживет.
В палатку просунулась голова Гедеона.
— Езекия! Ав скандалит из-за тела, которое ты подобрал для Максимилиана. Говорит, оно старое, восстановленное. У тебя другого нет?
— Пойду погляжу, — ответил Езекия. — Там темновато. Но есть и еще. Пойдем поглядим.
Он ушел с Гедеоном, и Шеридан остался один. Доедая ужин, он перебирал в уме события вечера.
Конечно, ничего хорошего, но могло быть куда хуже. Без несчастных случаев и непредвиденных помех не обойтись. Нет, им просто повезло. Если не считать потери времени и груза с одной платформы, все обошлось.
