«И бросит Птицу и родителей… или кого еще там можно взять в заложники?» — подумала я, но промолчала. Айне не могла знать все. Да и годы настали… смутные. В такие времена всегда бывают жертвы.
Но и этого я не сказала, конечно, тоже.
Айне затихла. Заколка давно отлетела с ее волос, и они рассыпались по спине, спутанные и ломкие. Я осторожно разбирала их пальцами, как расческой, пришептывая мамины заговоры, чтобы вновь превратить эту паклю в мягкие волны матового золота.
Если бы так же просто можно было вылечить больную совесть!
— Знаешь, — негромко сказала Айне уже нормальным, спокойным голосом, — сейчас мне все труднее и труднее отличать вполне возможные варианты будущего от маловероятных. Все мешается в голове. Я вижу разрушенные города, в которых никогда не бывала, вижу небо, черное от туч, арки порталов, и без перехода — солнечный день, луг с одуванчиками, своего… сына… — голос сорвался, и она закашлялась. — Все больше и больше вариантов, все меньше и меньше ключевых точек. Я ощущаю себя человеком, попавшим в море в шторм и пытающимся плыть против волн. Барахтаешься-барахтаешься — а все без толку. Говорят, что многие пророки сходят с ума…
У меня появилось чувство, что под ногами нашими разверзается та самая морская пучина. Беспомощность и отчаянное упрямство…
— Глупости, — заставила я себя улыбнуться и сказать уверенно. — Ты просто переутомилась, вот дар и шалит. Ну-ка, поднимайся, умывайся холодной водой, и пойдем к целителю.
Пророчица подняла на меня взгляд — по-прежнему бледная до синевы и очень усталая, но теперь хоть похожая на живого человека. Волосы пушились над ее плечами сияющим облаком.
— Найта, послушай, — серьезно сказала Айне. — Там, в будущем, я вижу тебя живой. Так что не смей его портить, ясно?
— Ясно, — легко согласилась я и подмигнула. — Разве что затопчу слегка одуванчики на лугу. Это ведь не считается?
Целитель, что было, в общем-то, довольно предсказуемо, констатировал у Айне серьезное переутомление и депрессию. Не полагаясь на лекарства, он быстро привел в порядок нервную систему пророчицы с помощью дара и посоветовал меньше времени тратить на анализ ситуации и больше спать. А еще — отвлечься на что-нибудь.
Я хотела было предложить Айне погулять вечером по округе, но Ксиль предупреждающе притянул меня к себе, а через мгновение Корделия, яркая и шумная, как всегда, ворвалась в комнату, словно порыв свежего ветра — только звякнули тяжелые серьги.
— Ой, какая красавица! — подлетела она к Айне и фамильярно стиснула ее в крепких дружеских объятиях. — Привет, меня зовут Корделия, можно Делия, Делита или Лита, но только не Корделита! Я из Северного клана, сто лет не выбиралась в людные местечки! Слушай, а ты ведь Айне, так? Ты ведь была уже здесь раньше — в замке, я имею в виду? — затараторила она, умудряясь в одно и то же время делать множество дел. Кружиться с ошеломленной таким напором пророчицей по комнате, рыться в карманах в поисках какой-то мелочевки, разглядывать гирлянды магических светильников под потолком и, судя по кислой физиономии князя, донимать телепатическими расспросами еще и его. — О, вижу, что была! А давай ты мне здесь все покажешь? Я хочу посмотреть столовую, библиотеку, башни, а еще то место, где прыгают симпатичные парни…
— Вы имеете в виду, тренировочную площадку во внутреннем дворике? — слегка краснея, вежливо уточнила Айне, мягко отводя слишком нахальную руку княгини от своих волос. — Я не против прогулки, тем более что там благодаря заклинаниям довольно тепло круглый год. Не то, что в саду. Но сейчас, боюсь, эта площадка занята теми самыми парнями…
— Тогда тем более надо идти! — с энтузиазмом заявила Корделия. И, не слушая возражений пророчицы, вроде «Простите, я хотела бы побыть одна» или «Не надо шума», потащила ее под локоток по лестнице.
Только когда они скрылись, Максимилиан меня отпустил.
— Ну, и что это было? — напустилась я на него.
Князь беспечно потянулся, вставая на мыски, и тряхнул белесой головой.
— Не кипятись, Найта, — улыбнулся он с хитринкой, пряча выражение глаз за опущенными ресницами. — Сама посуди. Айне надо отвлечься. Ты только будешь напоминать ей о пророчестве и потерях. А вот Корделия так заморочит голову твоей подружке, что времени на грусть не останется. Ну… — скулы Ксиля зарозовели, придавая ему вид озорной и невинный. — Еще я хотел, чтобы хотя бы первый вечер мы провели втроем, без «четвертых лишних». А гарантированно, без подглядываний тайком, Делиту можно отослать, только дав ей задание.
