Колебалась я не дольше секунды. Сунула руку в карман, нащупала камешек-телепорт — и с размаху хлопнула Айне по плечу. Каменная крошка осталась на темно-синей ткани пальто. Пророчица вздрогнула, не сразу осознав, что происходит, а потом время было уже упущено.
Голубоватая вспышка, одна-единственная нить, натянувшаяся в пустоте — и Айне исчезла.
Феникс хлопнула ресницами раз, другой… медленно отступила назад… и прямо в белом щегольском плаще плюхнулась на грязный подоконник.
— Ты чего сделала, а?
Немного подумав, между подгибающимися ногами и пыльной доской подоконника я сделала выбор в сторону последней и осторожно присела рядом с огненной мастерицей.
— Домой ее отправила. Телепортом. Не волнуйся, у меня еще есть, правда, личный, на перенос только одного человека, — я коснулась золотой сережки-колечка в ухе. — Да и у Ксиля были запасные телепорты. Как только он вернется, отправимся все вместе домой. А перед Айне я потом извинюсь, хотя виноватой себя не считаю. Рисковать ее жизнью из-за ее же упрямства никто не будет.
— А, ясно, — Феникс вздернула подбородок и уставилась на меня невинно-голубыми глазищами. Я невольно напряглась, ожидая подвоха. — Ну, а что нам теперь делать?
Я отвела взгляд.
— Ждать. Ксиль должен скоро вернуться. Они с Делией собирались только по окрестностям пробежаться.
Воцарилось душное молчание. Я не знала, что еще сказать, а Феникс, похоже, выложилась при создании барьера больше, чем показывала. Странно было это сознавать. Огненная мастерица всегда казалась мне несгибаемой. При внешней хрупкости, нарочитой несерьезности она была, пожалуй, самой сильной из нас пятерых. И не только в плане магии.
Феникс, как и Айне, с детства несла груз могущественного дара. Но в отличие от пророчицы, она любила свою силу и умела ею пользоваться. Единственная настоящая эстаминиэль из нашей пятерки, вытянувшая нас всех на свой уровень…
Не верилось, что она может вот так просто устать, как обычный человек. Но, наверное, постоянные дежурства, поддержание такого сложного колдовства, саламандры, и нервное напряжение могли подорвать выносливость даже двужильной Феникс.
Внезапно мне на плечо легла маленькая горячая рука. Я инстинктивно обернулась.
Феникс улыбалась.
— Не переживай, — сказала она. — Все равно мы здесь не зря побывали. Разведали ведь, да?
— Разведали, — твердо ответила я. — А сейчас героически унесем отсюда ноги. Вернемся уже триумфаторами, с поддержкой в виде Акери и его кланников. Представляешь себе, что почувствуют инквизиторы, когда на них такая орава пойдет?
Огненная мастерица хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
— Ой… Акери — это ж жуть, да? Он, ну, старейшина?
— Ага, — вспомнив об одном шакаи-ар, я не могла не вспомнить и о других. Ксиль, Корделия… И Ириано. — Ладно, пойдем. Надо рассказать одному желтоглазому недоразумению, что его желтоглазая же любовь была насильственно телепортирована в Зеленый город, под крылышко к Этне.
Ириано воспринял новости поразительно спокойно. Впрочем, чего еще ожидать от без пяти минут князя… Фактически у него и крылья уже были, и почти тысяча лет за плечами. Поэтому размениваться на эмоции он не стал. Узнал у Феникс, где пролегает граница «сферы» — и вышел на порог, встречать Корделию с Ксилем.
Долго ждать не пришлось.
Когда Феникс, наблюдавшая за барьером, вдруг сделалась бледной аж в прозелень, у меня сердце зашлось. Я готова была к любой гадости, к любому кошмару, и поэтому голос Максимилиана, усталый, но спокойный подействовал, как хорошая доза успокоительного.
«Живой, — пронеслось в голове. — Хотя бы живой. Значит, все хорошо».
Я ошиблась. Ничего хорошего не было.
Максимилиан выглядел так, словно его прицепили к грузовику за пятки и протащили по всем проселочным дорогам. Грязный, со слипшимися и потерявшими цвет волосами, в ошметках вместо нормальной одежды, босой… Правая штанина отсутствовала вообще, левая превратилась в невразумительные тряпки — только в обрывке на голени просматривался цвет ткани. От рубашки остался один рукав.
Перехватив мой взгляд, Ксиль усмехнулся.
— Я в порядке. Не беспокойся, — он запустил было руку в волосы, но тут же с отвращением отдернул. — Регенерация у меня — высший класс. Да и не так уж мне досталось, просто поваляли и поцарапали слегка, — Ксиль поморщился.
