Все - иллюзия - страница 16
Д’ВАНЬЯН остановился почти у самого входа в пещеру, глядя на людей равнодушными, безразличными желтыми глазами. За ним, среди серых деревьев, что-то шевельнулось, и на поляну за д’ваньяном по одному вышла небольшая группа кваев и тоже остановилась, глядя на пещеру.
Кваи были довольно высокими и носили замысловатую, обтягивающую, белую, водонепроницаемую одежду, больше походящую на вторую кожу. Они выглядели, как призрачные мумии с треугольными лицами и блестящим мехом вместо волос. Кваи поразительно напоминали бревешки венерианских деревьев, они тихо просачивались сквозь дрожащую листву и глядели на вас сверху вниз удивленными взглядами. Пока вы еще новичок на Венере, в голову лезут сравнения с лемуром или совой, но, после того, как пробудете тут достаточно долго, кваи станут напоминать только бревешки, и ничего больше.
Четверо кваев стояли и смотрели на землян с несколько осуждающим любопытством. Д’ваньян, в блестящей черной одежде и с равнодушным, рассредоточенным взглядом, стоял лицом к пещере, уставившись куда-то в пару метров за спиной трех землян. Он положил правую руку под левое предплечье, позволив левой ладони повернуться в сторону пещеры. Черная ткань служила перчатками, их блеск бил в глаза наблюдателю. Невозможно было сказать, держит он оружие или нет.
— Гора — запрещенное место. Возвращайтесь назад, — сказал д’ваньян совершенно бесстрастным голосом.
Роан добродушно улыбнулся. Четверо кваев поморгали пустыми, желтыми глазами.
— Доброе утро, джентльмены, — сказал Роан. — Мы, кажется, заблудились. Надеюсь, мы не нарушили никаких границ.
Его улыбка была заискивающей.
Все четверо кваев обнажили зубы и внезапно, неожиданно хватили, словно укусили, пустой воздух. Один из них сказал что-то голосом, в котором слышались обертоны грегорианского хорала. Потом добавил несколько слов на плохом испанском, не произнеся ничего, кроме ругательств. Затем кваи с мрачным изумлением посмотрели на Роана и положили руки на свои покрытые скользким мехом головы.
Д’ваньян словно ничего не слышал. Он продолжал неподвижно стоять и молчать. Роан почувствовал, как по спине пробежал холодок, и с силой кашлянул, подавляя гнев.
— Гора — запрещенное место, — повторил д’ваньян. — Уходите... сейчас же.
Роан обдуманно улыбнулся.
— Конечно, — ответил он. — С радостью.
С д’ваньяном не спорят. Это, вообще, большая уступка, что этот повторил свои слова хотя бы раз. Интересно, подумал Роан, а это существо — человек — почувствовало хоть что-нибудь? Если да, то его, возможно, немного обеспокоила довольно деликатная ситуация нарушения границ. Отношения между землянами и кваями были непростыми.
Для землян, выросших в жестоком, практичном, торговом мышлении древнего Рима, было невероятно сложно понять общество, никогда не знавшее Рим. Контакты между расами могли оказаться в принципе невозможными, если бы не д’ваньян.
О проблемах взаимодействия прекрасно говорит то, что чудаки, подобные Безумному Джо, понимают кваев и д’ваньяна гораздо лучше, чем обычные земляне. Странствующие психи неизбежно появляются в любом пограничном обществе потому, что оно привлекает подобные элементы своим беззаконием и безжалостной несгибаемостью.
И в большой степени являлось заслугой Безумных Джо из городков, расположенных вдоль Земного шоссе, что между народами соседних миров была достигнута некая примитивная гармония. Они, по крайней мере, приходились друг другу кузенами, детьми планет-сестер, принадлежащими к одному виду. Но какая огромная разница в мышлении!
— Нам лучше возвращаться, Рэд, — тихонько сказал Форсайт за спиной Роана. — Не стоит с ним спорить. Ты же знаешь, что д’ваньяна нельзя убить. Многие пытались. Я не хочу принимать в этом участие. Я возвращаюсь.
Его сапоги шаркнули по полу пещеры, когда он сделал шаг вперед. Роан преградил ему путь вытянутой рукой.
— Мы уходим, — громко сказал он самым приятным голосом. — Передай мне рюкзак, Форсайт. Мы уходим. — Но про себя, подавляя кипящий гнев, он добавил: — О, нет, только не в этот раз! Однажды я уже сдался, но не стану повторять ту же ошибку. На этот раз риск стоит всего, что мне придется сделать. Ну, уж нет, мы не отступимся!
