О да, мадам, значительно моложе. И я бы сказала, она умеет готовить лишь блюда общественного питания, что в корне отличается от норм, принятых в этом доме.
Как вы думаете, может, обсудить этот вопрос с нашей кухаркой? Попросите ее заглянуть ко мне после завтрака.
Хорошо, мадам, — отозвалась экономка и с уважением посмотрела на Розамунду. Да, молодая и, судя по газетным статейкам, совсем непростая особа, но какая решительная, энергичная! Выходя из комнаты, она вдруг спохватилась: — Прошу прощения, мадам, чуть не забыла. Мистер Джон просил передать вам, что он поехал посмотреть, что происходит в приюте, и не знает, когда освободится.
Понятно, — обронила Розамунда. — Благодарю вас, миссис Брикуэлл. И на будущее — если мистер Джон попросит вас что-нибудь мне передать, будьте добры выполнить его просьбу незамедлительно.
Да, мадам, — потупилась экономка. — Простите меня.
Розамунда мягко улыбнулась в ответ.
Миссис Брикуэлл отправилась на кухню выполнять просьбу хозяйки. Надо подсказать кухарке, решила экономка, чтобы та не позволяла себе ничего лишнего. Миссис Линдсей терпеть не может глупости. Она дама милая и любезная, но цену себе знает и не боится настоять на своем. Она мыслит и действует правильно!
Джон вернулся только в полдень. Розамунда все утро провела в маленькой гостиной. Ей полюбилась эта уютная комната. Будто специально созданная для женщины, она была обставлена редкими изящными предметами безупречного вкуса. Кресла и стулья обиты зеленым атласом с цветочным рисунком, оттенок занавесей и гардин прекрасно сочетался с обивкой мебели. На полу лежали прекрасные ковры. Два ореховых столика, зеркало в резной оправе и небольшое бюро приковывали взгляды своим стилем и изяществом.
Розамунда с наслаждением выпила чай, просмотр утренних газет вызвал у нее раздражение. Рут Гастингс дала интервью. Прогнозы Розамунды полностью подтвердились: тетка рассказала журналистам сладкую сказочку… Девушка с досадой отбросила газеты в сторону — такое и читать не стоит.
Вскоре к Розамунде зашел доктор Милвард. Он осмотрел детишек и остался доволен их физическим состоянием.
Вслед за ним пришла кухарка, крупная, полная шотландка. С ее появлением маленькая комната стала казаться еще меньше.
Когда вернулся Джон, Розамунда писала письмо мисс Элис.
Мне сказали, что ты здесь, — небрежно обронил он.
Да. Я решила не мозолить всем глаза. Ты, видимо, скоро примешь какое-то решение. А мне здесь удобно встречаться с людьми. Ты не возражаешь, что я заняла эту комнату?
Что ж, весьма разумный выбор. — Джон развалился в кресле, вытянув ноги и засунув руки в карманы брюк. — Так и должно быть. Идея планировки и меблировки принадлежала моей матери. Ей хотелось создать уютное гнездышко, где ничто не беспокоило бы ее. Как она сама говорила, ей не нравится болтаться в этом огромном доме, как горошина в стручке. Такая позиция раздражала отца, — сухо продолжал Джон. — Понимаешь, он любил, чтобы все делалось с размахом, с помпой.
Я понимаю, — уклончиво ответила Розамунда.
Джон взглянул на нее с любопытством:
Мне кажется, ты разделяешь точку зрения моей матери. Разве тебе не нравится этот дом?
О, поместье я видела — удивительно красиво! — призналась Розамунда. — А вот дом…
Да? — Он ждал ответ на свой вопрос.
Ты назвал этот дом мыловаренной фабрикой, — напомнила ему Розамунда. — Мне же он кажется похожим на гостиницу, очень хорошую гостиницу. Теплой атмосферы родного дома здесь не чувствуется. — Она решила переменить тему разговора. — Как ты съездил в приют? Что там творится?
Все сгорело практически дотла! Неудивительно! — возмущался Джон. — Здание давным-давно признано аварийным. И в таких безобразных условиях содержались бедные малютки. Пожар мог вспыхнуть в любую минуту. Какая преступная халатность! Это счастье, что никто не пострадал. Здание придется отстраивать заново, и это радует. Не представляю, сколько на это уйдет времени!
Так ты позволишь детям остаться?
А что еще можно сделать? Я встретился с сэром Джорджем Парксом, он один из членов правления. Основная проблема: где разместить детей на весь период реконструкции. В общем, я готов решить этот вопрос положительно. Скажем, на год. Но пускать все на самотек я не намерен. За детьми нужен строжайший присмотр. Что здесь вчера творилось? Они играючи превратят дом в развалины. Такая ситуация недопустима! Это означает, что нам придется остаться в поместье до тех пор, пока жизнь не войдет в нормальное русло. Возражения есть?
