Розамунда с нежностью улыбнулась мисс Элис:
— Не беспокойтесь, это не домашние дела. Мне необходимо разобрать свою одежду, кое-что перешить, например пояс этой юбки. Он страшно жмет. А потом отправлюсь на прогулку, мне это пойдет на пользу.
— Возможно. — Мисс Элис не стала с ней спорить, сосредоточенно изучая содержимое своей сумочки. — Кстати, может, тебе что-нибудь купить в Бате? Ну, косметику, например?
— Нет, спасибо, — решительно отказалась Розамунда. Поймав удивленный взгляд, девушка поспешно добавила: — Наверно, это выглядит странным, что я не пользуюсь косметикой, да и здесь это как-то неуместно…
— Ты права, — согласилась мисс Элис. — Ну ладно, тогда я пошла.
Розамунда переживала, что приходится быть скрытной и сдержанной с этой замечательной женщиной, которая так невероятно добра к ней. Мисс Элис не страдала болезненным любопытством и не задавала лишних вопросов, но девушка уже несколько раз проявила неосторожность и невольно рассказала о себе больше, чем ей хотелось. Казалось, что она ходит по краю пропасти, как будто кто-то подталкивает ее к этому краю.
«Господи, ерунда какая! — одернула себя Розамунда, увидев, как мисс Элис остановилась на причале поболтать с Джоном. — Она тут совершенно ни при чем, я сама создаю себе проблемы. Плохая из меня получается обманщица!»
Девушка прошла к себе в каюту и принялась перебирать вещи, которые привезла с собой. Купленные на распродаже по дешевке, они и выглядели соответственно. Когда их кроили, явно пытались сэкономить на ткани, поэтому расставлять теперь было нечего. Розамунда запихнула все обратно в ящик шкафа и вздохнула. Она на секунду представила себя в прежней одежде и тихо засмеялась. Безупречно сшитые брючные костюмы, элегантные платья и тончайшее нижнее белье — как дико эти наряды смотрелись бы здесь! В такой одежде и пяти минут не проходишь, чтобы не испачкать, не испортить! Другое дело рабочий комбинезон или простенькое платье — легко носить, легко стирать. В такой одежде можно и на траве поваляться: пара зеленых пятен ее не испортит. Царапины и синяки на ногах тоже пустяки: они ведь пройдут через несколько дней.
Девушка несколько секунд изучала свое отражение в потемневшем зеркале. Сама она не любила макияж, но приходилось выполнять тетушкины требования. Хотя сейчас, пожалуй, можно было бы чуть-чуть подкраситься…
Розамунда вдруг обнаружила, что успела сильно загореть, её кожа приобрела золотистый оттенок, губы напоминали лепестки роз. Ни помада, ни тени для век, похоже, не нужны!
Спустя несколько минут Розамунда не спеша прогуливалась у яхты «Семь звезд». Она улыбнулась, поймав восхищенный взгляд Джона.
— Привет, ты выглядишь потрясающе, Розамунда, буквально светишься вся! Что случилось? Клад нашла?
— Нет, просто мне очень хорошо, — весело отозвалась девушка. — День прекрасный, я иду гулять, чувствую себя великолепно. Видимо, мне действительно пошла на пользу пара лишних килограммов, как сказала мисс Коутс. Меня даже не волнует, что одежда стала тесновата.
Джон окинул ее критическим взглядом.
— А по-моему, у тебя замечательная фигура, — заметил он. — Такие… такие соблазнительные очертания. — Его руки непроизвольно обрисовали в воздухе плавные линии. Мужчина рассмеялся. — Боже, я заставил тебя покраснеть, вот уж не думал, что в наши дни девушки способны краснеть. Хочешь кофе? — Джон интригующе посмотрел на Розамунду. — Посиди со мной, чтобы я знал, что ты не обиделась!
— С чего мне обижаться? — фыркнула та. — Но я не должна увлекаться сладким, а не то превращусь в толстуху. Знаешь, я захватила с собой только два яблока на ленч.
Джон застонал:
— Какой ужас! Я ни за что не откажусь от хорошей еды! Ну что ж, желаю приятно провести время. Если ты заглянешь ко мне на обратном пути и будешь умирать от голода, я приготовлю для тебя… яичницу с беконом!
Она с упреком посмотрела на него:
— Может, прогуляешься со мной? Тебе полезно размяться…
— Нет, разминка мне не нужна! — воскликнул он с притворным негодованием. — Я сыт по горло силовыми упражнениями: бесконечные ведра с водой, домашние дела, приготовление пищи, мытье посуды, хождение по магазинам… — Он задумчиво взъерошил волосы и тяжело вздохнул. — Помимо всего прочего, я должен дописать чертову пьесу! Она не дает мне покоя!
