Правой рукой я пишу тебе письма, а левой занимаюсь тем, к чему прибегал с четырнадцати лет, если ничего другого не оставалось. Когда мне было четырнадцать, это был единственный вариант. И я представляю, как прижимаюсь к тебе, как ты трогаешь меня, представляю тебя без одежды — ты смотришь мне в глаза, и твое имя вот-вот должно сорваться с губ, и я кончаю, но имя на губах оказывается именем очередной умершей женщины или просто каким-нибудь выдуманным.
Тебе это неприятно… Линда? Донна? Пентесилия? Хочешь самое отвратительное? Минуту назад я тыкался в подушку, ерзал на ней, представляя, что это ты подо мной… Стейси?.. черт, до чего это было классно, прямо как при жизни. Кончая, я выговорил: «Беатриса». И вспомнил, как забирал тебя из больницы после выкидыша.
Я тогда многое хотел сказать тебе. О том, что ни ты, ни я не были твердо уверены в своем желании иметь ребенка, и что-то во мне было даже радо избавлению — уже не надо учиться быть отцом. Но было и другое, жаль, что я не сказал. Как много я тебе не сказал.
Ты знаешь кто.
Мертвец хочет сориентироваться на острове. После первой его вылазки отель в какой-то момент снова тихонько вернулся на прежнее место, и мертвец в своей комнате смотрит в зеркало — лицо сосредоточенное, бок касается холодного кафеля. Эта плоть мертва. Она не должна подниматься. Она поднимается. Отель теперь снова стоит рядом с почтовым ящиком. Мертвец спускается к нему, ящик пуст.
Центр острова — пустынные голые камни. Ни одного дерева, с облегчением отмечает мертвец. Он проходит немного в сторону, не больше двух миль, по его расчетам, и попадает на другой берег. Перед ним широкая водная гладь, свернутый по краям горизонт. Когда оборачиваешься на отель, издалека он кажется грустным и заброшенным. Но если смотреть искоса, боковым зрением, зыбкие тени на веранде становятся группой людей — все смотрят на него. Его руки засунуты в штаны, копошатся там. Мертвец вынимает руки и поворачивается к веранде спиной.
Он продолжает идти вдоль берега. Потом поворачивает, спускается по песчаной дюне, по длинному склону холма. Собирается сделать круг и вернуться обратно. Хочет незаметно подкрасться к отелю, если удастся, — хотя как можно незаметно подкрасться к тому, что все время пытается незаметно подкрасться к тебе? Вскоре, уже довольно далеко от воды, он натыкается на потухший костер — круг из гладких полупрозрачных камней, в котором лежат обгорелые деревянные обломки, видимо, прибитые когда-то к берегу. Земля истоптана, будто вокруг костра стояли люди и чего-то ждали, переминались с ноги на ногу. На вертеле осталось что-то ободранное, размером с кота. Мертвец особенно не присматривается.
Он обходит вокруг костра. Вот следы, показывающие, куда ушли люди, которые жарили кота. Сбиться практически невозможно. Они уходили все вместе, спешно взбираясь на дюну, босые и явно грузные — носки подошв глубоко погружались в песок, а пятки едва касались его. Отпечатки направлены в сторону отеля. Мертвец идет по ним и видит поодаль одинокую линию своих собственных следов, которая тянется вдоль берега и спускается к костру. Труппа людей шла по верху холма тоже вдоль берега, параллельно его маршруту, но он никого не заметил. Обратно они шагали спокойнее — отпечатки на песке стали ровнее.
Вон там начинаются его собственные следы. Рядом с почтовым ящиком, где он вышел из отеля. Но самого отеля там уже нет. Он переместился немного в сторону, и отпечатки других ведут туда. Мертвец возвращается в отель — пол на первом этаже весь в песке, телевизор включен. Приемная стойка тоже как будто немного ожила. Но никого нет, хотя он заглянул в каждую комнату. Мертвец смотрит с веранды на берег, на дюны, представляя, что вдалеке стоят люди и машут ему. Вот-вот снова выпадет небо.
Дорогая… Араминта? Кики?
Лолита? Звук все время получается не тот, правда? Сьюки? Людмила? Уинифред?
Мне снова приснился тот не-сон о вечеринке на факультете. И она опять там была, только на этот раз ты узнала ее, а я все пытался вспомнить, как ее зовут, вспомнить, кто из них она. Вон та высокая блондинка с аппетитной задницей или другая блондинка, маленькая, коротко стриженная, у которой все время приоткрыт рот, будто она постоянно улыбается? У нее был такой вид, будто она знает что-то важное для меня, но и ты тоже так выглядела. Забавно, да? Я так долго скрывал от тебя, кто она, а теперь сам не могу вспомнить. Но ты все равно знала с самого начала, даже если думала, что не знаешь. Я почти уверен — когда ты спрашивала меня, ты спрашивала именно об этой маленькой блондинке.
