- Это ничего не меняет, - проговорил он в мои волосы, не отпуская меня.
- Нет, - сказала я. - Меняет. Вчера это было просто, правда? Всё было просто великолепно. - Я расплакалась. Я не хотела плакать. Мы сидели на его кровати, он обнимал меня.
- Будет лучше, если ты скажешь мне, что ты имеешь в виду, Ноэль.
Мне пришлось всё обстоятельно объяснить.
- Прошлой ночью была она. Ему было куда податься. Я имею в виду, эмоционально. И это можно было закончить. Безо всякого сожаления, потому что я, наконец, перестала его любить. Потребовалось долгое время на то, чтобы перестать, но в конце концов я перестала. Она стала всей его жизнью. А я - лишь малой её частью, едва ли он хватился бы меня. Но теперь он во мне нуждается, Стив.
- Это ловушка, - сказал он. - Женщины всё время в неё попадаются. Эдакий комплекс материнства. Бедный маленький человечек нуждается в тебе. Не будь смешной.
- Она превратила его из мужчины в лизоблюда. Ему потребуется помощь, если он попытается снова стать мужчиной.
- В богатстве и бедности? В болезни и в здравии? - с ожесточением проговорил Стив. Мне не нравилось, как он скривил губы. В этом сквозило презрение ко мне, к моей личности. И если любит то, что я из себя представляю, то, что я считаю частью себя... И ему не следует выказывать презрение.
- Я знаю только, что я должна сделать.
- Тогда будем считать это отставкой. - Видит бог, не этих слов я от него хотела. Я не хотела такой простой и легковесной победы. Его долг состоял в том, чтобы отговорить меня от этого, привести мне все причины, по которым мне следовало уйти от Рэнди - как во время нашего разговора об этом прошлой ночью. Ему следовало привести мне все причины, по которым он хотел, чтобы я оставила тонущий корабль, каким являлся Рэндольф Хесс.
Но не это было ужасной вещью, самой ужасной вещью. Я очень тонко чувствую людей. Я многое читаю по их лицам. И я увидела на лице Стива скрытое облегчение. Как будто что-то прошло для него гораздо легче, чем он опасался.
Я заставила себя устроить ему проверку.
- А ведь и в самом деле, Стив, в конце концов, не чересчур ли серьёзно мы ко всему этому относимся? Я имею в виду, это прибавило ситуации драматизма, и всё такое, но... в конце концов, ведь мы оба - взрослые люди, правда?
Он посмотрел на меня ошарашено, а потом негромко засмеялся.
- Господи, Ноэль, у тебя семь пятниц на неделе. Ты права. Все мы взрослые люди.
Я улыбнулась.
- И это не настолько много значит, как могло показаться с наших слов.
Он взъерошил мои волосы.
- Пожалуй что нет, мой котёнок. Но мне ужасно повезло с тобой. Я хочу, чтобы ты это знала. Я имею в виду - уже хотя бы в том, что я узнал такого человека как ты.
Тут, конечно, всему наступил конец. Я чувствовала себя ещё больше замаранной, чем когда пошла посмотреть на тело. Чем когда я сидела и смотрела на лицо своего спящего мужа, ненавидя его. Более замаранной, потому что те эмоции были по крайней мере непосредственными и искренними. А то, что было со Стивом - это дешёвка. Нечто низкопробное. Развлечение на уик-энд, интрижка, для внесения разнообразия в супружескую жизнь. Я сидела, улыбалась ему и видела, что он за человек. Сплошное притворство и фальшь. Зарабатывает себе на жизнь притворством, фальшью, позёрством и ложью, так, что вообще уже не осталось никакого Стива Уинсана. Возможно, когда-то и существовал такой человек. Сейчас же он представлял собой привлекательную оболочку, туго набитую газетными вырезками.
Он игриво поцеловал меня в ухо. От этого в ухе зазвенело. Его рука была у меня на талии.
- А теперь, когда мы поняли друг друга, котёнок, давай немного расслабимся. Чёрт возьми, думаю, я сумею подбросить Рэнди кое-каких клиентов, если он захочет снова учредить контору. Вот было бы здорово, если бы ты поселилась в самом Нью-Йорке.
- Это так мило с твоей стороны, - сказала я.
Его квадратная ладонь отпустила мою талию и осторожно вытащила мой свитер из юбки на спине, поползла вверх по моему позвоночнику к застёжке моего лифчика, повозилась там, совсем недолго, и застёжка поддалась. Уж что-что, а это он прекрасно освоил.
