- Что ж, теперь можно перейти к делу, - я сел в кресло, вытянул ноги и сложил руки на животе. - Начинайте.
Толстяк растерянно глянул по сторонам, будто искал суфлера.
- Ну?..
- Я попал в невообразимо глупую ситуацию…
- Нет, нет, нет! - помахал я рукой. - Начинать нужно с другого. Кто вы такой? Как вас зовут? Чем вы занимаетесь?
Собственно, это была пустая формальность - всю необходимую информацию о клиенте я скопировал из файла пенсионного фонда. Но я должен был узнать его версию и таким образом понять, насколько клиент со мной откровенен.
- Петр Грибанин, - представился жирдяй. И еще раз, более уверенно: - Грибанин Петр Николаевич. Москвич. Двадцать семь лет. Работаю старшим маркетологом в компании «Вис-Тис»…
Замечательное название для компании, отметил я про себя. Под таким брендом можно выпускать и продавать все, что угодно - от памперсов до портландцемента.
- Давно вы занимаетесь этим своим «Вис-Тисом»? - поинтересовался я.
- Пять лет… Через полтора месяца будет ровно пять.
- А прежде?
- Это мое первое место работы.
- Учились?
- Да.
- За рубежом?
- Нет, дома. Государственный институт кадров народного хозяйства.
- Вы финансовый гений или вас туда родители пристроили?
- Родители, - чуть смутившись, признался Грибанин. - Папа у меня…
- Биография ваших предков меня пока не интересует, - перебил я клиента. - Компания, в которой вы работаете, российская?
- С долевым участием западного капитала. Канада, Австрия и Китай.
- Получаете хорошо?
- Не жалуюсь, - деликатно ушел от прямого ответа Грибанин.
- Квартира, машина, отпуск на Канарах?..
- Я предпочитаю Испанию.
- Так чего же вам еще не хватало?
Петя Грибанин опустил глаза и стал перебирать складки брюк на коленях.
Ясно, мы подошли к сути вопроса.
- Петр Николаевич, - я с укоризной посмотрел на клиента и слегка развел руки.
Мол, сам должен понимать, нечего ждать. Уж если пришел к частному детективу, так выкладывай все как на духу. Московский частный детектив - это исповедник и психоаналитик в одном лице.
- Любви, - едва слышно прошептали пухлые губы Грибанина.
- Что? - я слегка наклонил голову, будто боялся ослышаться.
- Да вы посмотрите на меня! - Грибанин вскинул голову. Губы трясутся, в глазах - слезы обиды. Как будто я виноват во всех его бедах. - На меня же ни одна девушка не взглянет!
- Ну, если с умом использовать имеющиеся у вас преимущества… - я многозначительно приподнял бровь. - Море в Испании - это ведь не речка в Серебряном бору.
- А!.. - нервно дернул подбородком Грибанин, да так, что живот заколыхался. - Мне не нужна любовь, купленная за деньги! Мне нужна настоящая! Чтобы меня любили таким, какой я есть…
Я озадаченно поджал губы: тяжелый случай.
- А спортом заниматься не пробовали?
- Бесполезно, - махнул рукой Грибанин. - У меня конституция такая… По отцовской линии…
- Но папа-то ваш, как я понимаю, все же сумел найти себе спутницу жизни?
- Папа, - Грибанин кивнул, не то насмешливо, не то с завистью. - Папа - это совсем другое дело…
Скупым жестом я предотвратил продолжение семейной истории.
- Значит, следуя примеру папы, вы решили доказать подруге, что вы личность, а не просто… - «Кусок сала» чуть не сорвалось с языка, однако я осекся. Передо мной сидел все же клиент, хотя и здорово смахивающий на кабана, объевшегося желудей. - …Не просто маркетолог. - Вот так-то будет лучше. - И ради этого пошли на преступление. То есть не преследуя корыстных целей…
- Да нет же! - перебил меня Грибанин. - Сколько раз вам повторять! Я не брал чужих денег!
- Значит, это была имитация ограбления?
- Нет!
- Так что же?
Грибанин с присвистом вдохнул и выдохнул.
- Сам не понимаю.
Я задумчиво постучал пальцами по столу. Мы разговаривали уже полчаса, а так и не сдвинулись с мертвой точки. Нужно было найти какой-то подход.
- Так все началось с любви? - осторожно, словно боясь вспугнуть немыслимо красивую тропическую бабочку, в которую вдруг могла обратиться душа Грибанина, поинтересовался я.
- Да, - Грибанин попытался уронить подбородок на грудь, но ему помешали второй, третий и четвертый подбородки. Кажется, Уленшпигель считал, что нужно отрастить семь подбородков для того, чтобы задохнуться собственным жиром.
