Я засунула рукопись обратно.
— Ладно.
Тут я начала догадываться, почему меня пригласили в Нью-Йорк, хотя обычно хватает и электронной почты. Почему я поедаю латук в роскошном зале «Майклз», сижу на гнутом деревянном стуле, за покрытым льняной скатертью столом, у всех на виду, недалеко от ответственного редактора «Аллюр», а не лопаю солонину из бумажного пакета в крошечном темном кабинетике Пейсон.
Пэтси сложила пухлые пальцы под подбородком и подалась немного вперед, широко распахнув голубые глаза.
— Как тебе известно, — произнесла она, — осенью «Большим девочкам» исполняется десять лет.
Я кивнула. Мои колени уже дрожали. Я вытерла влажные руки салфеткой.
— Мы задумали специальное переиздание, — сказала Пэтси. — Новая обложка, новая упаковка, прекрасное новое фото автора и совершенно новая рекламная кампания.
— Звучит заманчиво, — вставила Лариса.
Я снова тупо кивнула. Что ж, они имеют на это право. Я не могу их остановить.
— Мы надеемся, — продолжала Пэтси, — что ты поможешь нам с рекламой. Как насчет книжного тура по шестнадцати городам?
— Но я не могу.
Я старалась говорить виновато и спокойно. Судя по их взглядам, не получилось. Дрожащей рукой я подняла стакан с водой и сделала глоток.
— Прошу прощения, — оправдывалась я. — Просто в ближайшее время нет возможности уехать из дома. Осенью у Джой бат-мицва, так что дел невпроворот.
— Конечно, — согласилась Пэтси. Видимо почувствовав, что мне не по себе, она потянулась через стол и погладила мою ледяную ладонь. — Как насчет спутникового радиотура и пары телевизионных выступлений? И конечно, встречи с читателями в Нью-Йорке. Было бы замечательно.
Я кивнула, решив, что потом отмажусь, что-нибудь придумаю, притворюсь больной. А может, и притворяться не надо будет. От одной мысли, что придется сидеть на диване с каким-нибудь ведущим и заново ворошить прошлое, я буквально задыхалась.
Пэтси поправила свои белые тугие кудряшки и перестелила салфетку на коленях. За соседний столик уселась молодая женщина в темно-синем (естественно) костюме.
— Мой агент скоро придет, — гордо заявила она официанту.
Я отвернулась.
— В связи с десятой годовщиной публикации, — говорила Пэтси своим самым мягким и дружелюбным тоном, — все сидящие за этим столом, все сотрудники «Вэлор» и, разумеется, миллионы поклонников «Больших девочек»…
Я слабо улыбнулась, держась из последних сил.
— …все гадают, не создаешь ли ты новый роман, — закончила Пэтси.
Она просияла, словно только что выложила на стол подарок в красивой упаковке.
— Это так лестно. Я, гм, подумаю, — пробормотала я.
— Мы не просим всю книгу прямо сейчас, — утешила Пэтси. — Писать продолжение тоже необязательно. Но если ты что-нибудь сочиняешь…
— Извините. — Я вскочила со стула.
Бокал с водой задрожал, когда я быстро повернулась и чуть не врезалась в официанта, принесшего нам сильно урезанные салаты.
— Извините, — повторила я и поспешила за угол в туалет, где, спрятавшись в крошечной мраморной кабинке, обхватила голову руками.
Сказка, ставшая былью. Банально, не так ли? И все же не меньше двадцати газетных статей о неожиданном успехе «Больших девочек» процитировали именно эти мои слова. «Сказка, ставшая былью». И правда, очень похоже: толстухе не везло в любви, ее притесняли на работе, она ненавидела свое тело, ее родители разошлись, но потом она обрела любовь, мужчину, прелестное дитя и бестселлер. Необязательно в таком порядке, и все же несомненный счастливый конец.
Двенадцать лет назад я написала «Больших девочек», сидя в гостевой спальне. Пятьсот страниц за шесть месяцев ярости, раскаленной добела. Непомерно растянутый, вульгарный плутовской роман о толстой, смешной, разъяренной девице. Об отце, бросившем ее. О парне, разбившем ей сердце. И о путешествии к счастью, в котором было большое количество остановок (полностью вымышленных) в постелях множества парней (также вымышленных). В припадке литературной претенциозности я назвала книгу «Ничтожество». Лариса спросила, можно ли поменять заголовок. Я ответила, что согласна поменять даже пол, если это поможет продать книгу и заплатить за страховку. А если повезет, то и внести первый взнос за квартиру.
