Кровожадная девчонка, — ласково подумал он, проходя по извивающемуся коридору. Вдоль стен была высажена рассада. Кто‑то явно увлекался искусством разведения цветов. Он мог поклясться, что не Хлоя. Младшая сестра терпением явно не отличалась.
Это и не Мэдди. Та не вылезает из постели Джекса, этого удачливого подонка.
Форд постарался представить себе ее прелестные ручки, перепачканные землей… но тут его голова заполнилась грязными мыслями и он встряхнулся.
Качая головой, он вошел внутрь. До разрушительного пожара дом был оформлен в стиле Дикого Запада, но положение вещей поменялось, когда дела в свои руки взяла Тара. Исчезли цыплята, петухи и прочие сельские мотивы, на их место пришли спокойные росписи в мягких тонах, где преобладали голубой и зеленый цвета.
И никаких коров.
Из гостиной донесся женский смех. Форд прошел коридор, открыл дверь и вдруг попал на праздник.
За столом сидели четыре женщины — абсолютно разные. Во главе стола сидела Тара. Глаза, обрамленные длинными ресницами, имели прекрасный цвет хорошо выдержанного виски. Ее губы, мягкие и теплые — когда она сама бывала белой и пушистой, — сегодня блестели и одаривали всех профессиональной улыбкой. За несколько месяцев, что она находилась здесь, ее темные волосы отросли и свободно спадали по плечам, обрамляя лицо так, как он обычно представлял в своих мечтах. Как всегда, она была дорого и со вкусом одета. Сегодня на ней было элегантное платье, выгодно подчеркивающее ее длинное гибкое тело.
Форд уже представил себе, как расстегивает пуговицы, одну за другой.
Зубами.
Она держала поднос, а на этом подносе — словно его сердце — стояли огромный кувшин с холодным чаем, ведерко со льдом и тарелочка с нарезанным лимоном. Похоже, все же, Форд утолит жажду. Должно быть, он издал какой‑то звук, потому что все взгляды обратились на него. Включая Тару. Ее взгляд скользнул по его телу, потом она посмотрела ему в глаза. Ее глаза распахнулись от удивления.
Послышались возгласы: «Ну и ну…» и «Бог мой», — что заставило его осмотреть себя.
Да нет, он вовсе не вышел к ним обнаженным. На нем были любимые баскетбольные шорты и кроссовки на босу ногу.
Ну да, футболки на нем не было. Он не надел свежую, после того как скинул грязную.
— Всем привет! — сказал Форд.
— Что ты делаешь? — спросила Тара, ее голос был мягким, с южным акцентом, и похоже было, что она вовсе не рада его видеть.
Забавно, но она посмотрела на него так, будто он был аппетитной отбивной, а она неделю не ела.
Он не мог не воспользоваться этим и подошел ближе к столу, отчего ее дыхание участилось.
— У меня для тебя подарок от Люси.
При виде маленькой деревянной коробочки Тара помедлила немного, потом обошла стол и взяла ее.
— Она очень похожа на ту, что мы потеряли, — прошептала она, открывая ее. Когда она заглянула внутрь, на лице промелькнуло разочарование, так быстро, что Форд едва заметил его.
— Что? — спросил он и, игнорируя всех, кто сидел за столом, сделал шаг к ней. — Что‑то не так?
— Ничего. — Тара прижала коробочку к груди и покачала головой. — Мы кое‑что потеряли в огне… Это фибизмы.
— Фибизмы?
— Ну да. Мою маму звали Фиби. Она написала эти… афоризмы, и думаю, их можно назвать именно так, для меня и моих сестер на будущее. Например: «Стаканчик вина может решить вашу проблему, даже если вы не знаете толком, что это за проблема».
Все четыре женщины, сидевшие за столом, знавшие и любившие эти советы, мягко и нежно засмеялись.
Форд тоже хорошо относился к Фиби. Она была приятельницей Люси и завсегдатаем бара Форда. Он улыбнулся воспоминаниям и поймал на себе взгляд Тары, которая тут же сделала вид, что ничего не произошло.
Забавная реакция для человека, на протяжении нескольких месяцев старательно не замечавшего тебя.
— Дай‑ка ему стул, дорогая, — сказала одна из присутствовавших женщин, Рани, работавшая в городской библиотеке.
Тара повернулась к Форду. В глазах ее сквозила паника, она явно не была рада его присутствию.
Еще одна забавная реакция.
— Форд не может остаться, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Он… занят. Очень занят. Уверена, у него совершенно нет времени сидеть с нами.
