— Вряд ли что-то серьезное, — сказал он. — Похоже, ты слегка получил по голове, но я не нащупал даже шишки. Как чувствуешь себя?
— Крайне странно. Точно напился вдрызг.
Даржек попробовал встать, но колени совсем ослабли. Руки и ноги неприятно покалывало. В конце концов он кое-как встал на колени и помотал головой. Майк подхватил его под локти и помог подняться.
— Давай-ка доктора вызовем, — предложил он. — У тебя, возможно, сотрясение.
— Ты помешал им увезти меня, верно?
Майк кивнул.
— Тебя как раз волокли в машину, когда я вывернул из-за угла. Я засвистел, они бросили тебя и рванули… Я даже номер машины не успел разглядеть.
— Зато я успел, — сказал Даржек. — Да, помню. В голове мутновато, но — помню.
— Господи… Наверное, ты им был нужен живым. Если что, им бы хватило времени, чтобы размозжить тебе голову. Ты в последнее время врагов себе не нажил?
— С десяток, но они тут явно ни при чем. Ты «хвоста» разглядел?
— Никогда прежде не видел этого типа. А вообще-то тут я перед тобой виноват. Я видел парня, стоявшего здесь, у входа, когда проходил мимо. Кстати сказать, его лицо мне тоже незнакомо… С виду — приличный человек, мы еще немного побеседовали. Я думал, он такси ловит, или ждет машину… Ну, и прошел целый квартал, прежде чем подумал, что он может быть как-то связан с тем, что за тобой следят. А ведь, вспомни я вовремя, цела была бы твоя голова…
— Забудь. Распугав их, ты, вероятно, спас меня от чего-либо похуже.
Стряхнув с плеча руку патрульного, Даржек прислонился к стене. Руки и ноги все так же покалывало, но голова мало-помалу прояснялась. Он осторожно шагнул вперед.
— Лучше бы доктора вызвать, — сказал Майк.
— Ничего, обойдется. Мне нужно позвонить, а потом отправлюсь домой. Мой сосед — врач. Ему столько раз приходилось латать меня, что я теперь плачу ему вперед. Поймаешь мне такси?
— Конечно. Только — номер-то скажи!
— Майк, я бы предпочел, чтобы ты не включал этого в рапорт. Номер сам проверю.
— Как скажешь. Все равно машину они уже либо бросили, либо сменили номера. Иди, звони, будет тебе такси.
Пошатываясь, Даржек поднялся в контору и позвонил в «УниТел». Чтобы разыскать Арнольда, оператору потребовалось целых пять минут.
— Это я, — сказал Даржек. — Я передумал. Сейчас поеду домой. Перрину насколько можно доверять?
— Абсолютно.
— В таком случае, я еще недостаточно оскорбил ваш совет директоров. Один из них вас продает со всеми потрохами.
— Насколько ты в этом уверен? — медленно проговорил Арнольд.
— Абсолютно. Могу, если хочешь, дать письменную гарантию.
Даржеку отвели небольшой кабинет в мезонине нью-йоркского терминала. В среду, к вечеру, он сидел за столом и изучал шесть фото крупным планом.
Джин Моррис, едва взглянув на них, махнула рукой:
— Безнадежно. Никогда не видела ничего подобного. Это — настоящие артисты!
— Ты хочешь сказать, актеры?
— Нет. Именно артисты. Мастера. Обычному актеру такие перевоплощения не под силу.
— А ты, Эд, что скажешь?
Эд Ракс некогда водил такси, а теперь считался пенсионером, обожающим работу детектива и обладавшим исключительно острым глазом, который не могла обмануть никакая маскировка, печально покачал головой:
— Неудивительно, что мы сразу их не раскусили. Просто невероятно! Когда снимки лежат рядом, сходство, конечно же, заметно, но иначе — можно поклясться, что это совершенно разные люди.
— Значит, одно нам известно точно: против нас работают отнюдь не любители. Берите оба по комплекту снимков и топайте их изучать. Если они не сменят интервал, до следующего исчезновения у нас есть еще минимум час.
— Мне одно непонятно, — сказал Ракс. — Если нам повезет засечь одну из этих дамочек, что делать? Кричать «караул»?
— Я и сам жду инструкций на сей счет. А пока — просто зовите меня. Я буду неподалеку.
— Ясно.
Даржек снова принялся изучать фото. Он уже пытался набросать лица, к которым подошла бы любая маскировка, но это было лишь жестом отчаяния, способом скоротать время до очередного исчезновения. В его практике еще не бывало задачи, которая так быстро завела бы его в тупик. Парики сидели безукоризненно, чего и следовало ожидать. Но вот как им удаются эти мелкие изменения формы носа и подбородка? А черты лица? Как вообще возможно, чтобы эти ввалившиеся щеки принадлежали той же женщине, чье лицо в другом гриме выглядит пухленьким и приятно округлым? Невероятно. Просто невероятно.
