О, черт! Я не поднимая глаз, смотрела прямо перед собой. А ничего такие мышцы у него. Я перевела взгляд на его соски и мне захотелось лизнуть один. О, боже, я какая-то озабоченная, почувствовав, как краска смущения заливает мое лицо, я все-таки решила сделать слабую попытку отстраниться.
- А ну пусти, - нацепив на лицо гневную маску, я посмотрела на Никиту.
- А то что? - с ехидной ухмылочкой поинтересовался он и, оглядев мой наряд, спросил. - Ты куда-то собралась?
- Какое тебе дело? - огрызнулась. - И вообще надел бы ты рубашку, а то еще выколешь кому-нибудь глаз.
Он в недоумении опустил голову вниз. Так, я не собираюсь снова смотреть на его грудь и вообще прикасаться к нему. Что-то в комнате стало жарко. Почему он до сих пор меня обнимает?
- А что не так? - наконец произнес он.
- Да, все не так! И перестань, наконец, прижиматься ко мне!
Никита так резко разжал руки, что я, не удержавшись, покачнулась и таки плюхнулась попой на пол. Вот тебе и джентльмен, блин. Ай, больно-то как. Но этот гад мало того, что даже руки мне не подал, что бы помочь подняться, так еще и оперевшись о дверной косяк, скрестив руки на груди и ухмыляясь, смотрел на меня.
Я поднялась и, гордо вскинув голову, подошла к двери:
- А ну пропусти, мне нужно уходить.
- Ну, так уходи, кто тебе не дает.
Ага, легко сказать, когда такая махина загораживает мне путь к свободе. И чего это он опять сканирует меня взглядом?
- Не терпится к своему дружку сбежать? - это мне показалось, или в его голосе действительно проскользнули нотки ревности.
- А как же! - ну, а почему бы и нет. - Он у меня знаешь какой - ревнивый, и сильный, и...
- Да нет у тебя никого, - Никита прервал мой пламенную речь, чем заставил нахмурить и с недоумением уставиться на него. - Вчера твоя мама рассказала о том, что тебя недавно бросил парень и ты вместе с подругой оплакиваешь сие происшествие.
Вот мама, ё-моё! И что она ему еще вчера понарассказывала?
- Во-первых, это не он меня бросил, а я его. А во-вторых, это не твоего ума дело. И... и почему ты закрываешь двери?
Так, а вот теперь у меня начнется настоящая паника. Наблюдая, как спокойно Никита прикрыл за собой дверь и, повернувшись ко мне, начал медленно приближаться, я немного опешила. Но по мере того, как он делал ко мне шаг, я отступала назад. Но комнатка ведь у меня небольшая и, почувствовав, как мои ноги уперлись в край постели, я замерла.
- А ну стой где стоишь. Иначе я закричу и пожалуюсь родителям на сексуальное домогательство с твоей стороны.
Моя ладонь уперлась в его голую грудь. О, Боже, надеюсь, он не почувствует, как дрожат мои пальцы.
Никита остановился. И приподняв одну бровь, сказал.
- Ты не пожалуешься, иначе я расскажу, что ты тоже меня домогалась, причем ощупала во всех стратегически важных местах, я же остался совсем обделенным. А почему бы и мне не сделать тоже самое.
Господи, что он мелет. Так, надо срочно включить кондиционер, тут становится невыносимо жарко. А когда Никита прикоснулся своей большой горячей ладонью к моей руке, меня словно током прошибло.
- Эй, ты не забыл, что ты в гостях? И с чего вдруг решил, что я тебе позволю хоть что-то неприличное сделать в отношении себя?
- Да, потому что сама этого хочешь, - был простой и лаконичный ответ.
Что-то в горле у меня совсем пересохло. Я посмотрела Никите в глаза, потом перевела взгляд на его губы.
- Ты ошибаешься, - я отрицательно замотала головой, но голос мой, увы, прозвучал не очень убедительно.
- В самом деле? И я тебе ни капельки не нравлюсь? - он убрал мою руку и приблизился в плотную, так что я кожей чувствовала его дыхание.
- Нет.
- Врешь.
Вру. Но ему же знать об этом не обязательно.
- А ты считаешь себя таким не отразимым? Так вот, хочу сообщить тебе новость: ты мне ни капельки не нравишься, больше того, единственное чувство, которое я испытываю к тебе это презрение и ненависть.
- Это уже два чувства, - произнес он мне в губы.
- Может перестанешь нависать надо мной?
- А может ты перестанешь молоть языком и успокоишь свой рот более надлежащим для него способом.
- Сволочь.
- Зараза.
- Придурок.
- Страшилка.
