– Что грязь? Вон цыгане меня к себе не вызывают. Просто у Милы слабый иммунитет! Уповайте на антибиотики и траву эхинацею, стимулятор иммунитета, – убеждала она нас.
– Почему мой иммунитет просто слабый? – пыталась уточнять я. – Как его нормализовать?
Докторша упорхнула от ответа. Увы, про щитовидную железу и иммунитет не знала не только я, но и Участливая Участковая.
...
Размышлизмы
• Чтобы спокойно относиться к грязи, надо ее любить.
• Почисть зубы, прежде чем укусить ближнего с ослабленными иммунитетом и щитовидкой.
• Уж вовсе на свет не родиться для смертного – самая лучшая доля?
• Убеждаюсь: здоровье – это когда каждый раз болит в другом месте.
Антибиотики мне пришлось «шпарить» регулярно. Представьте себе, но напугалась я массивным диагнозом. Непонятная слабость иммунитета – кто знает, она первый звоночек или последний предсмертный сигнал? Все, мол, прожито, и всем спасибо…
В этот раз я очень уповала на местное лечение – «бои местного значения». Они шли с переменным успехом. «Гной – отходное производство», – вспоминала я афоризм, упорно удаляя водой корки из носа. «Прополощешь горло, и сразу вроде оно мягче станет», – утешала я себя.
Бесполезно. Через пять минут эффект облегчения куда-то исчезал. Горло опять щемило, а от носа закладывало уши. Результат моих боев был минимальный. Я не оклемалась, а, наоборот, поплохела. Мне казалось, я теперь уже похожа на жабу, раздавленную плугом. Днями пластом лежала в кровати, собираясь с духом доползти до дивана, уже не в силах открыть пасть для полосканий. Дело принимало зловещий оборот.
Вскоре я действительно загремела в больницу к отоларингологам с абсцессом в миндалине и гайморитом. Ох, даст ли мне когда-нибудь жизнь оттянуться от бесконечных проблем со здоровьем?
Почему болезни, хитро взявшись за руки, водили вокруг меня зловещий хоровод?
P. S. Тогда я еще не знала, что верховодил в хороводе моих хворей именно гипотиреоз. Разорвать круг болезней можно было бы, свихнув цыплячью шею Фурии Общемедицинского и Тиреоидного Неведения.
Мины очагов инфекций в нас: мало кто подумал о связи со щитовидной железой
«Если не можешь жить, займись чем-нибудь другим». Я стопроцентно выполняла эту классическую рекомендацию. Жизнь вынуждала меня заниматься своими болезнями. Целое море крови и гноя вылилось из меня при вскрытии лор-врачом абсцесса в миндалинах. О прелестях местной анестезии и последующих плевках сукровицей не хочется и вспоминать. Я могла утешаться только тем, что слишком светлое будущее – непрактично. Впереди маячил прокол гайморовой пазухи.
Отоларинголог с глазом, закрытым смотровым зеркальцем, одноглазый, как циклоп, говорил о проколах в носу с бодрым ужасающим оптимизмом маркиза де Сада. Представлял их удобным и эффективным средством воздействия. Когда я ощутила прокол на себе, то поняла, какими диаметрально противоположными бывают мнения двух людей! В частности, лора-Одноглазого и его пациентки…
Во время местного лечения док стоял надо мной, как палач, с толстыми иглами. Нависал надо мною остроконечной глыбою. Ох…
...
Размышлизмы
• Не нашли времени для профилактики очагов инфекции, найдете время для их хирургического лечения.
• Я не планирую жить вечно. Да, пусть не вечно, но без бесконечных насморков и гипотиреоза!
Когда у меня лезли на лоб глаза во время пункций в носу, мой лор – военврач в отставке командным голосом взбадривал меня:
– Пустяки, не боись, Людмила! Не падай духом где попало! Можно подумать, гайморит – смертельная болезнь. Что от него на ушах стоять? Ну уколю немного!
Я вытирала слезы и сопли, подавляла утробный стон. О де Сад, о изверг-инквизитор! Хотела ему что-то крикнуть, но уста мои могли лишь шипеть. Инквизитор же настойчиво продолжал:
– Давай-ка еще заглянем в твои ушки. Что-то ты недослышишь меня. При поступлении ты охала, что в ушах гудит как под напряжением. Покажу тебя еще нашему фониатру – спецу по слуху. Он хороший специалист, тоже военврач в прошлом. Кстати, о птичках. Фониатр содержит дома двух попугаев-неразлучников. Такие обжоры!
– Э-э-э… чего там меня, вислоухую, еще смотреть, пустяки! По-вашему, вообще снаряд болезни задел меня только по касательной, – мычала я сдавленным голосом в ответ Генералу Гайморитов. Затем я щедро сплевывала кровью после пункции. Одновременно благородно думалось: в моем враче еще остались человеческие чувства. Он с толстой иглой в руках о птичках щебечет, ах как романтично!
