Жаль только, что он через два гола погиб, как, будет ясно дальше.
Ниже на ступеньку сидит Люба Мазниченко,
Любка, как все называли её за глаза.
Песня "Люба – Любушка, Любушка – голубушка" как будто про неё написана. И хотя у неё не было чёрных кос, обвивающих стан,. но настроение, передаваемое песней, про неё.
Нет на свете краше нашей Любы…
Если Люба песенкой зальется -
На душе и бодро, и светло.
Если Люба звонко рассмеется,
Значит, ясно солнышко взошло!
Люба-Любушка, Любушка-голубушка!
Я тебя не в силах позабыть!
Люба-Любушка, Любушка-голубушка!
Сердцу любо Любушку любить!
Небольшого роста, с короткой стрижкой, всегда весёлая она покоряла всех своей женственность. Все мужики буквально влюблялись в
Любку. Её звонкий голос и непоседливость настраивал всех, кто был с ней рядом, на её тональность.Её белокожее лицо, ослепительно белые ровные зубки, её голубые глаза всегда светились. Она всегда была
"гвоздём любой программы". Всеобщая любимица, держала всех на расстоянии и её острый язычок мог отбрить кого угодно. Одевалась она всегда скромно, но в её одежде виделся достаток. Её пухленькое тело облегала кожаная элегантная курточка, туфли на среднем каблучке, юбка ниже колен.. Люба никогда не была худощавой, несмотря на тяжёлый труд, особенно в сборной СССР. Но она умела пользоваться своей привлекательностью и притягательностью. Ей частенько укладывали парашют её поклонники, но мы не замечали, чтобы кто-то добился её близости.
На до мной Люба подтрунивала. Я всегда любил петь, и пытался петь в любой тональности, а она мне говорила: "Что ты поёшь то как иерихонская труба – басом, то голосом кастрата".
А однажды я в шутку, с серьёзным видом по аналогии со словом
"парашютизм", сказал "мотоциклизм", так она стала называть меня
Мотоциклизма. Было смешно, и было бы обидно, если бы это сказала не
Любка. А на неё обижаться было нельзя.
Люба была врач – педиатр. Ей в 1955 году было всего (а для меня тогдашнего – аж) 24 года.
Говорят, что Люба влезла в ранней молодости в дурную компанию. И неудивительно. Видимо кто-то хотел использовать её, чтобы найти управу на её отца, комиссара милиции, но спас её аэроклуб. Не знаю, но к тому времени, что я узнал Любу, она уже стала мастером спорта и мировой рекордсменкой. Она установила мировой рекорд в ночном затяжном прыжке с высоты более шести километров. Григорий Кузьмич
Мартыненко, в дальнейшем просто Кузьмич, как его все называли, киевский пилот возивший сборную СССР на всех международных соревнованиях, рассказывал, как этот рекорд готовился и совершался.
Из деталей помню, что с самолёта АН-2, не предназначенного для высотных полётов, сняли для облегчения всё, что только можно снять, вплоть до сидения второго пилота, и несмотря на запрещающую инструкцию, Кузьмич даже не взял в самолёт парашют для себя. Он рассказывал, как уговаривал Любу не бояться. Кузьмич по натуре был комик и выдумщик и все смеялись.
В таких, как у меня воспоминаниях трудно соблюдать хронологическую последовательность, и чтобы создать полный образ
Любы Мазниченко, я перескочу через несколько лет.
В марте 1961 года сборная ВДВ тренировалась в Фергане вместе со сборной СССР. Была там и Люба. Она к тому времени вышла замуж за москвича, гражданского испытателя парашютов Славу Томаровича.
Высокий, чуть сутулый он был на голову выше её. Видимо, с неплохим характером (я мало его знал) он хорошо ладил с Любой. После тех сборов я ещё несколько раз видел Любу на соревнованиях.
В средине шестидесятых в журнале "Знание сила" я увидел фотографию снятую в самолёте, где космонавты тренировались на невесомость. На фотографии в невесомости была видна женщина, снятая со спины и, показавшаяся мне очень похожей на Любу.
Я много лет не видел Любу, а в 1983 году я приехал в Киев в командировку и проживал в гостинице "Украина" вместе с главным механиком Юрой Каневским и водителем Иваном Ильичём Минчевым. Я слыхал, что Люба опять живёт в Киеве и захотел позвонить ей.
Справочная служба номера её телефона не знала и я воспользовался уже когда-то испытанным мною способом узнать его. Я позвонил 02 дежурному городского отдела милиции и спросил номер телефона квартиры бывшего начальника милиции Константина Константиновича
