«Не понимает Игорь специфики нашей конторы! – вздохнул про себя опер. – Не знает моральной атмосферы в коллективе! Да попробуй я хоть слово вякнуть в защиту Генки – мигом слопали бы вместе с ним. А толку – ноль! Вместо одного пострадали бы двое. Вот и весь результат!!!»
Данное рассуждение в значительной степени успокоило майора. (Правда, в глубине души все же осталась колкая, неприятная заноза.)
Мысли Дмитрия вернулись непосредственно к расследованию, причем обрели, так сказать, самоутешительный характер. «Может, проклятая бабенка связана с «Содомом» лишь косвенно? Ну зашла разок-другой, высмотрела Жака, заманила...
Почему села в машину Петра неподалеку от клуба? Да мало ли почему! Всякое может быть. В конце концов «Содом» расположен на центральной улице города. И гастрономы там, и универмаги, и элитные жилые дома, и молодежная дискотека... Если убийцы напрямую не связаны с клубом, то следственные действия не прогневают господина Иудушкина, а значит, и начальство не станет возбухать!»
Белогорцев уже собрался облегченно улыбнуться, но тут...
– Товарищ майор! Товарищ майор! Вы только взгляните! – донесся со стороны кладбища взволнованный голос Алехина. Радужное настроение Дмитрия мгновенно испарилось. Томимый неясным, но дурным предчувствием, он нехотя поплелся на зов.
Оба молодых оперативника с сияющим видом стояли около разрытой могилы. Вероятно, той самой, где убийцы намеревались похоронить останки Агафонова. Алехин держал на вытянутой руке перепачканную землей дамскую сумочку.
– В могилу завалилась! – радостно сообщил лейтенант. – Сто процентов, «нашей» стерве принадлежит!
Белогорцев пристально осмотрел находку. Да уж! Впечатляет! Змеиная кожа превосходной выделки, платиновая молния... Подобная фиговина стоит не менее нескольких тысяч долларов!!!
Нетерпеливо дернув «молнию», майор вскрыл сумочку.
Внутри оказались толстая пачка денег, черепаховый гребень для волос, флакон духов «Кристиан Диор», набор косметики той же фирмы и... и... и членский билет клуба «Содом» на имя Анюты Политиковской!!!
У Белогорцева потемнело в глазах, колени подогнулись, сердце судорожно заколотилось в груди.
Согласно достоверной оперативной информации, гражданка Политиковская Анюта Викторовна, 1983 года рождения, являлась постоянной любовницей господина Иудушкина! Причем вертела им, как хотела, буквально веревки вила из жирного, стареющего полуимпотента! Иудушкин на Анюту едва ли не молился, холил, лелеял, беспрекословно выполнял любую прихоть... Выходит, она и есть та самая кровожадная мегера в рыжем парике, заманивающая людей в ловушку, а потом с садистским упоением терзающая их плоть!!! Кто бы мог подумать?!
В душе оперативника всколыхнулась буря противоречивых чувств.
«Влез-таки в осиное гнездо! Дельце-то на поверку оказалось в тысячу раз опаснее, нежели предполагалось!!! Нужно немедля отвалить в сторону, уничтожить все улики, прикинуться шлангом, типа «Моя хата с краю, ничего не знаю!!!». Но тогда убийцы продолжат безнаказанно выходить на кровавую ночную «охоту»!!! Сколько еще людей пострадает?!
Десять-двадцать-пятьдесят?! Да пес с ними, своя рубашка ближе к телу!!! Ой ли? А вдруг следующей жертвой станет твой семнадцатилетний сын?! Или ты сам?! Но тронуть любовницу Иудушкина – верная смерть!!! Да, это так. Однако умирают все! Рано или поздно... И лучше умереть мужчиной, чем трусливой собакой! А главное – Господь Бог обязательно спросит с тебя за пособничество мерзким вурдалакам!!! И от Его гнева ты уже никуда не скроешься! Будешь вечно гореть в аду!!!»
Перед глазами майора, едва ли не воочию, заплясали багровые языки адского пламени, за которыми угадывались глумливые бесовские рожи.
Дмитрий встряхнул головой. Наваждение исчезло.
– Молодец, лейтенант! – вслух произнес он. Голос Белогорцева звучал, на удивление, ровно, спокойно. – Теперь нам доподлинно известно имя одной из убийц! Осталось задержать, опознать (благо имеется живой свидетель) да выйти на остальных членов банды. Но... знаете, ребята, помалкивайте-ка до поры о том, что нашли на кладбище. Любая утечка информации может стоить вам головы! Я не шучу! В дело замешаны
