Он и сейчас глядел на меня волк волком, даже отросшие его волосы по-волчьи топорщились. Письмо отца он прочел внимательно, вглядываясь в каждую букву, даже на свет посмотрел.
— Где написано? — спросил он.
— У меня в номере. Думаешь, подделка?
— Нет, просто я знаю цвет чернил в «Омоне».
— Все еще не веришь?
— Чему? То, что ты связан с Сопротивлением, я знал еще в Городе. Но в степень твоей искренности — прости…
Я оставил яд реплики без внимания.
— Содержание письма мне известно. Ты должен связать меня с руководством подпольщиков.
— Ничего я не должен. Совет отца — это еще не приказ комитета.
Тогда я сказал, подчеркивая каждое слово:
— В ясный день друзья улыбаются, юноша.
Джемс качнулся на стуле, заметно побледнел и вскочил.
— Как ты…
— Отзыв! — гаркнул я.
Он сник и тихо, еле слышно ответил:
— Улыбка друга радует и в ненастье.
Улыбки я не увидел, но на этом пароль и отзыв уже не настаивали.
— Когда и где? — спросил я.
— В заброшенной каменоломне у Голубой рощи. Там есть заросшие бурьяном карьеры. А вот когда… — Он задумался.
— Сегодня.
— Лучше завтра. Трудно собрать всех за один день.
— Начнешь работать с Онэ. Не спускай с него глаз. Я подозреваю его в работе на Бойла. Связи с Городом у него нет, но он будет ее искать. Единственный телефон у меня в кабинете. Следи в оба, когда меня нет.
— Хорошо.
— Узнай по всем секциям, с кем связан Бойл вовремя его инспекций. Кто из администрации навещает его. Мне нужны клички и номера к встрече с комитетчиками.
— Хорошо.
Я вызвал Онэ:
— Этот юноша — сын моего друга, редактора. Я хочу облегчить его жизнь. Введите его в курс дела, Онэ, и не ссорьтесь.
Онэ переминался с ноги на ногу, с сомнением поглядывая на Джемса.
— Мне нужно кое-что сказать, комендант.
— Говорите. Джемс теперь наш работник. И запомните: Джемс, а не триста двадцать семь дробь шестнадцать.
— Вы заменили всех шоферов и возчиков. Мне бы хотелось сохранить одного.
«Ищет связи с Городом», — подумал я. В глазах Джемса прочел ту же мысль.
— Командует патрулем связи Дональд Мартин. Сообщите ему.
— Он говорит, что все уже укомплектовано.
— Подумаем. Как зовут вашего протеже?
— Тик.
«Еще один провокатор. Не выйдет», — злорадно подумал я и сказал вслух:
— Отпуска пока отменяем.
— Мне потребуется только один день, комендант.
— Когда?
— Я сообщу.
— Подумаем, — повторил я, а подумал о том, что никакого отпуска Онэ ни в коем случае не получит. Тогда у него останется только телефон, и ловушка захлопнется.
Впрочем, у меня был еще один тест, как любил говорить Мартин, однако я не сообщил о нем даже Джемсу. Тест был рискованный, и в случае неудачи все могло окончиться с трагическим для нас результатом.
На другой день Джемс сдержал слово. К вечеру — я здесь так и не научился точно рассчитывать время: отмечал его по-земному и потому всегда ошибался, — когда уже смеркалось и на горячую, иссушенную землю ложились тени таких же горячих сумерек, мы с Джемсом, будто бы на инспекционной прогулке, пошли по «тропе стражников», завивающейся вокруг лесной горы, напоминавшей наши приморские сопки. Жидкий лес, каменные осыпи, рыжий серпантин тропы. Идти было нелегко, да был путь и короче и ближе, но я намеренно выбрал эту тропу, приводившую к каменной лестнице, круто спускавшейся в заросли сизого кустарника в заброшенном карьере каменоломни. Выбрал именно потому, что с этой лестницы отчетливо просматривалась та, другая тропа, приводившая в горы, в тот же карьер. В сумерках хорошо была видна светлая ленточка, по которой двигалось какое-то пятнышко — не то зверь, не то путник. Для зверя движущееся пятно слишком вытягивалось вверх, подымаясь над окаймлявшими дорогу кустами, — значит, это был человек. «Он?» — шепотом спросил Джемс. Я кивнул и улыбнулся, зная, что знакомый нам человек до конца не дойдет. Еще утром я приказал взорвать этот конец пути, так что Онэ, если это был он, смог бы только едва-едва разглядеть людей, пробиравшихся сквозь бузинник внизу, и не смог бы услышать ни одного слова. Это и был мой тест, правильность которого мне еще предстояло проверить.
Как и рассчитал мой спутник, мы все встретились внизу, различив и уточнив площадку в кустарнике. Мне пожали руки пять или шесть человек, — я уже запутался в окружавшей темноте: фонарей мы, понятно, не зажигали. Один только представился кличкой или уменьшительным именем — Бент, другие — номерами. Но я и не стремился к близкому знакомству: мое дело было подготовить взрыв, а имена и лица заговорщиков мне были совсем ни к чему.
