– Меня зовут… Александр. – Собственное имя прозвучало как чужое, ровесники и старшие всегда звали его Алеком, а учителя лэем Доражом.
Макс сделал движение, словно хотел помочь ему встать, но он поднялся сам. Новый Избавленный неуверенно взялся за металлическую ложку. Конечно, он видел такие и раньше, но вот держать в руках и тем более есть еще не приходилось. Он неловко зачерпнул, попробовал горячей пряной похлебки из речных устриц. Ложка жгла рот, он даже подумал, что предпочел бы простую, деревянную. Что-то было не так, и только омывая руки, он осознал, что забыл помолиться перед едой. Похоже, здесь это было в порядке вещей. Закончив есть, он поблагодарил, как положено, хозяйку, но девушка сказала:
– На самом деле готовил Макс.
– Не удивляйся, – усмехнулся парень, – здесь мы быстро стали мастерами на все руки. Кати, конечно, готовит лучше всех, но сегодня моя очередь…
У Алека был полон рот вопросов, но не было сил их задавать. Катрин заметила его состояние:
– Ты отдыхай. У нас еще будет время наговориться.
Много времени…
Вечером Макшем пришел один, и Алек между бульоном и киселем попытался выпытать у него о жизни Избавленных. Но все, чего он смог добиться, это неопределенного высказывания, что и здесь можно жить. Макшем, видимо, был страстным охотником, все его рассказы сводились к здешним дремучим лесам и живности в них. То, что леса граничат с тем Лесом, Избавленного не особо беспокоило.
Джонатам сидел на крыше, набивая трубку. Отсюда была хорошо видна гора Лаг-Аргаран, Лежащий Барс, на закате действительно похожая на горного зверя. Но парень не смотрел на гору, его бездумный взгляд был прикован к новому дому.
Когда месяц назад собирали этот дом, строители прошли очищение постом, огнем и водой. Старшим был дядя Кай.
Избавленные нечасто видят посторонних людей. Иногда приходят родственники, но чаще всего об их существовании просто забывают. Словно ты умер. Нет, хуже – исчез, как будто тебя никогда и не было.
Строили очень быстро, но добротно, из приготовленных три года назад лиственных бревен. Через неделю дом был закончен. Кай вместе с остальными прошел повторное очищение, поклонился пастырям и ушел.
Так и не взглянув в сторону племянника…
Джо пошарил по карманам, трутницы не нашел и осторожно тронул Узор. По крошкам джега пробежали быстрые искры. Джо выпустил клуб дыма.
– Макс!
Старший Избавленный поднял голову.
– Давай сюда. Закат красивый.
Макшем вскарабкался по углу и уселся рядом. Достал трутницу, создал огонь. Они курили и молчали, пока солнце падало за горизонт.
– Что-то сегодня небо красно… – пробормотал Джонатам. – Дурная примета.
– Ерунда. Суеверие.
– Ну и как наш новичок?
– Осваивается. Уже ходить начал.
– Рано.
– Странный он какой-то.
– Еще бы. Хорошо еще не такой странный, как Липка.
Макшему стало не по себе, как всегда, когда кто-то упоминал Старика. Экзорцизм спасает душу, но не всегда – разум.
– Скоро Барсов день, – поспешил сменить он тему. Избавленные не праздновали обычные праздники, только Новый год. Барсов праздник был придумкой Кати. В этот день они ходили в ходж, пекли картошку в углях, жгли можжевельник, отгоняющий зло, купались в последний раз.
Прознай пастыри о Дне Барса, Избавленным не поздоровилось бы. Но недавние дети полагали, что ничего плохого в собственном празднике нет…
Этой ночью Александр проснулся от странного чувства, что в доме кто-то есть. Он не шевелился и не открывал глаз, старательно успокаивая ауру, и прислушивался.
Шелестели листья за окном, больше не доносилось ни звука. Александр потянулся и сел, делая вид, словно только что проснулся. Лунные прямоугольники лежали на полу, в доме было светло.
Никого…
Александр перевернулся на другой бок и незаметно задремал.
Патэ Киош открыл глаза, некоторое время лежал, глядя в разукрашенный фресками потолок помещения. Нет, не может быть. Показалось.
Изучая жизнь великих, следует обратить особое внимание на их раннее окружение, на родные места, на людей, с которыми они росли.
Айрин че Вайлэ
«Новейшая история мира»
Глава «Радон в конце седьмого столетия»
В пяти верстах от чертога стоял, по имперским меркам, небольшой поселок, а по радонским – большой город Дорнох, славный своими расовыми полями, служившими объектом зависти всего племени радоничей и восхищения имперских пастырей. Патэ Киош несколько раз писал и в Танор, и в Кайв об «изумительной ирригационной системе древних». Речной прилив оставлял на полях плодородный ил, и селяне причесывали поля, чистили каналы и трубы, мусороуловители, собирали ракушки, водоросли, плавник. Плавник потом сносился в кучи и долго сох, когда набиралась приличная куча, его торжественно сжигали на деревенской площади. В стародавние времена на костре спалили бы какую-нибудь домашнюю живность, но Империя к подобному относилась неодобрительно, и теперь лишь упорствующие в старых обычаях иногда исподтишка подбрасывали каких-нибудь худосочных кур и поросят…
