– Шеф?
Стил взглянул на Петровски.
– Да, Кларк.
– А что если вы не найдете никакого криминала на Костигена в Чикаго?
В самом начале Лютер держал в секрете подробности задачи, поставленной перед спецгруппой. Ее первым этапом было найти и установить контакт с руководителем подпольного движения «Патриотов» – Дэвидом Холденом, затем убедить его стать союзником директора ФБР Серильи и президента для координации действий против ФОСА. Этот этап был завершен. Теперь они работали над вторым: действуя самостоятельно и при содействии «Патриотов», предстояло уничтожить «Фронт» в Метроу, который террористы считали своим главным плацдармом для свержения правительства США.
Позже, когда Стил убедился в преданности всех членов своей группы, он посвятил их в эти планы. В том числе и Анну Комачо. Директор Серилья пообещал, что она будет переведена в военный госпиталь, где будет постоянно находиться под надежной охраной и наблюдением, чтобы никто не подслушал информацию, которую она могла бы выдать в бессознательном состоянии.
Лютер попытался ответить на вопрос Петровски:
– Нам ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Костиген победил на выборах, так? Но не можем же мы его арестовать сейчас на основании лишь косвенных улик. Если мы ничего не накопаем на него в Чикаго, то плохи наши дела. Это значит, что нам нужно расшибиться в лепешку, но найти на него криминал.
В коридоре за дверью раздались шаги, он быстро сунул руку под пиджак и положил ладонь на рукоятку пистолета.
Дверь резко распахнулась, и в комнату вошел тот, кого он считал хуже любого врага, – Ральф Камински, заместитель начальника городской полиции Метроу.
– Встречайте мудака, – прошептал Кларк.
Стил встал из-за стола, за которым сидел.
Камински сопровождали два спецназовца. Он использовал спецназовцев из отряда О'Брайена в качестве своих личных телохранителей. Словно почетный караул.
– Мистер Камински, – кивнул Лютер, не протягивая руки и не улыбнувшись.
– Вот что я тебя хочу сразу спросить, Стил, – угрожающе проговорил тот. – Чем это занимаются твои люди, что их поливают кислотой? А?
Лютер увидел, как напряглось лицо Петровски, и спросил:
– Что вы имеете в виду?
– Это была месть всем вам, или ее хотели убрать с дороги за что-то другое?
– Месть всем нам. Вы же, наверное, знаете, что сказал по радио тот клоун.
– Неужели ты думаешь, что я поверю, будто ФОСА стал бы звонить Пэрришу, этому консервативному выродку, и брать на себя ответственность за то, что случилось? Ты, наверное, принимаешь меня за идиота…
Стил не смог сдержаться. Видимо, сказалось напряжение. Он вспомнил забинтованные лицо и руки Анны, подсоединенные к ней трубки, и ему захотелось заплакать. Но он не мог себе это позволить перед мужчинами. Поэтому Лютер расхохотался.
– В чем дело? – рявкнул Камински.
– Я засмеялся, потому что вы попали прямо в точку. Бандиты из «Фронта» могли бы подойти к вам и укусить прямо за задницу, но и тогда вы бы не поверили, что это сделали они. Вместо этого вы наказываете законопослушных граждан, которые пытаются защититься от преступников. Да, я думаю, что вы идиот. Жалко полицейских, которые служат под вашим руководством… Но ничего, мы найдем тех, кто обезобразил Анну Комачо. Если мы сможем их арестовать по федеральным обвинениям – а площадь, где было совершено преступление, является федеральной собственностью – то сделаем это сами. Если не удастся получить федеральный ордер на арест, то передадим преступников в полицию.
– Что с тобой разговаривать! – зарычал Камински. – Разве ты можешь понять своей тупой черной башкой то, что тебе говорят нормальные белые люди?
Стил ожидал какого-нибудь расового выпада, так как знал, как тот обращается с чернокожими сотрудниками полиции, своими подчиненными.
– Убирайся с глаз моих, Камински, – тихо, но твердо проговорил он. – Иначе я своими черными кулаками превращу твою белую задницу в красную отбивную.
Камински что-то прорычал, развернулся и выскочил в коридор.
Лютер посмотрел на руки – они тряслись. Еще несколько секунд – он потерял бы самообладание и врезал бы Камински по роже. А этого не следовало делать.
