– Что желает господин? – с улыбкой спросила она.
– Что вы можете предложить на завтрак?
– Пироги с печенкой, вареные яйца, холодное мясо, пока все. Из напитков пиво, разное вино и фруктовый взвар.
– Тогда принесите в комнату пироги, мясо и взвар, мяса несите как можно больше.
Вернувшись к себе, я застал волчицу примеряющей мои брюки. Вместиться она могла вся в одну штанину, да и по длине надо было укоротить чуть ли не вдвое. Увидев меня, она покраснела, но штаны не сняла, рубашка ведь не платье, и хоть опускалась до колен, но девушка решила, что не стоит постороннему мужчине видеть даже то, что оставалось. Интересно, в образе волчицы она была намного больше обыкновенного волка, ведь оборотни крупнее, сильнее и выносливее своих простых собратьев, а вот в образе человека – миниатюрная стройная девушка.
После завтрака я решил все-таки сам отправиться на рынок и хоть что-нибудь приобрести из одежды для Ивасты. А потом уже можно будет сходить и вдвоем, чтобы выбрать одежду по ее вкусу и размеру, сам подбирать ей гардероб я не рискнул. Объяснив все это девице и приказав никому не открывать и не отзываться, я отправился на рынок.
Рынок был шумный и многолюдный, даже за пару кварталов было слышно его гул, а уж ароматы накрывали перед самым рынком. Здесь смешалось все: и запах морских даров, которые продавали на рынке, и смрад от каких-то гниющих отходов, и вонь человеческого пота и животных. Небольшой ветерок с моря, налетающий порывами, на некоторое время сдувал эти «ароматы», но затем они снова наваливались на снующий народ, так что у непривыкшего к таким «благоуханиям» человека слезились глаза.
Какое-то время я с трудом дышал, стараясь унять рвотные позывы, но потом привык и уже спокойно разглядывал выставленные на продажу товары. В нескольких местах вещали проповедники Урху, их почти никто не слушал, но это их не останавливало, и они монотонно повторяли раз за разом текст своей проповеди.
Вдруг я почувствовал, как кто-то пытается добраться до моего кошелька на поясе под камзолом. Дав время, чтобы вор подальше запустил руку, я ее резко схватил и сжал.
– Ой, ой, ой, – услышал я и посмотрел на того, кто хотел меня обворовать. Худой парнишка лет семнадцати, в потрепанной рубашке, с непокрытой головой, жалобно ойкал, даже присев немного от боли. Я ослабил хватку, но не отпустил руку вора.
– Ой, дяденька, отпусти, я нечаянно, я даже не думал сделать что-то плохое, – заныл он, при этом нагло усмехаясь. Тут же вмешались несколько зевак немалой комплекции. Видно было, что это одна компания.
– А ну, отпусти мальчишку, чего с пацаном связался, – проговорил один из них, а остальные двинулись ко мне.
– Хорошо, отпускаю, – проговорил я и резко сжал руку воришки, ломая ему кости запястья. Парень охнул и стал заваливаться, потеряв сознание, один из защитников подхватил его, не дав упасть, и удивленно заглянул ему в лицо.
Я же развернулся и попытался уйти, но кто-то из подельников вора схватил меня за плечо.
– А ну, постой! – прорычал тот, кто меня пытался задержать. Я же, ухватив его пальцы, резко взял их на излом и развернулся к говорившему, потом чуть нажал, и мордоворот встал передо мной на цыпочки, пытаясь ослабить давление.
– Ты что-то хотел? – спросил я его.
– Отпусти, – просипел он, бледнея.
– В следующий раз дотронешься до меня, и я просто сломаю тебе руку… Ты понял, – процедил я.
– Понял, понял, отпусти, господин.
Я отпустил его руку, обвел взглядом троицу и, повернувшись, пошел к увиденной мной ранее лавке, торгующей ношеной одеждой. В лавке я долго перебирал тряпки, пытаясь что-то выбрать, наконец, нашел почти не ношенное платье серого цвета. Заплатив за этот секонд-хенд, я не вытерпел и поинтересовался, откуда эта одежда. Продавец замялся, не зная, что ответить.
– Я не знаю, господин, доставляют мне ее жрецы Урху, а где они ее берут – мне неизвестно, – промямлил торговец, пряча глаза. И тут до меня дошло, что это может даже быть одежда тех, кого отправили на жертвенный алтарь. Мурашки пробежали по спине, и меня даже передернуло от брезгливости. Но деваться было некуда, и я только сильней сжал платье в руке.
