— Не всяк Бондарчук — Бондарчук.
— Теперь за то, чтобы осиновый кол Меченому в жопу!
Тост у Петьки — Казака, как всегда, незатейливый, но душевный, потому выпивают и за это.
Простой, как валенок, Миша — Беспредел, очень похоже недавно начитавшийся «про древних греков», набросив простыню через плечо (любит он простыни — даже с собой, по возможности, возит — сибаритствует) пьет красное вино из ковшика, плеснув туда перед тем изрядно ключевой воды. Впрочем, этими глупостями занимается недолго — под беззлобную ругань, что переводит два хороших напитка, «перевербовывается», снова становится русским — переходит на водку. Эти стопочки Мише — Беспределу также, что слону дробинка, но не жалуется.
Извилина, не изменяя себе, раз за разом пригубляет красное вино, но в бокале почти не убавляется. Федя — Молчун исключительно одну ключевую воду, а Сашка — Снайпер прикладывает к губам рюмку чисто символически. Остальные, если не считать Седого, выпивши изрядно, но не настолько, чтобы сломалась общая беседа на несколько отдельных трепов, и совсем далеко от того, когда каждый говорит только за себя и себя же слушает.
По животу корм, по уму — разговор. Какой водой плыть, ту и воду пить. Разговоры шли от одной реки: про смысл, про жизнь, про Россию… Потом свернули в протоку.
— Между прочим, этот фетишист до сих пор тельняшку свою хранит, едва ли не с первого года службы! — к чему–то говорит Замполит, указывая на Мишу — Беспредела.
— Точно, что ли? Это не ту ли, у которой ты рукав оторвал, когда уходили налегке, и Сеню ранило?
— Ну.
— Что, так и без рукава носишь?
— Ну.
— Всерьез?
— Ну.
— Во, занукал, блин. Сопрела уже, наверное? До дыр застирал?
— С собой ношу. Одеваю, может, раз–два в год, когда сложности предвидятся — счастливый тельник. Помогает.
— Точно, что ли?
— Но ведь живой…
— Вот дает!
— А сами–то?
— Что сами?
— А хотя бы и ты! У кого пуля мятая в кармане?
— Так то пуля! То случай! То везенье!
— Так у меня тоже — случай.
— Знаете, а я тоже… того, — вдруг сконфуженно сознается Седой.
— Чего того?
— Ну… Этот… Как его… фетишист? Я по первым своим армейским трусам скучаю. Классные были трусы! Просторные. Помню, если что не так, если на пляже, если западет какая — во какая! — показывает Седой большой палец, — в самые мысли западет и еще кое–куда, так со стороны выглядит, будто ветром надуло — не так заметно.
— Ну, твое хозяйство и сейчас не больно заметное!
— А ну повтори?!
— Э, хорош, мужики! Сейчас опять начнете концами меряться, не тот возраст, не солидно.
— Что, возраст — это когда животами стучатся?
— А, тож! Мужики в Европе пошли, обратил внимание? Словно беременные! И как своими причиндалами до баб дотягиваются?
— В Штатах феминистки требуют нормальных мужиков держаться определенной дистанции, отсчет по сексдомагательству считается от 22 сантиметров в сторону уменьшения, в Европе планируют ввести от 25 сантиметров. И отчего так?
— Замеряли, наверное, — говорит Седой озадаченно, машинально почесав сокровенное.
— Мужики, дайте линейку, — поглядывая меж простыней, просит Леха.
— Они в состоянии покоя замеряли? — спрашивает Миша озабоченно.
— Кто же в состоянии покоя домогается? — удивляется Замполит.
— Тогда ошиблись с расчетами! — удовлетворенно говорит Миша — Беспредел. — Я свое хозяйство знаю!
— Вот объевропеимся, пересчитают и под нас, — мрачно замечает Сашка — Снайпер. — Твое за эталон возьмут, а, как страдать, так все будем!..
Миша довольно улыбается.
— У Миши только поверху мало — выскваживает там, а дуда его велика, этот флюгер не каждый сквозняк повернет, — занозит и тут же бальзамит Сашка.
— Ну и что? Ежеден умен не будешь, — замечает Седой. — Передых требуется.
— Этому месту тоже, — говорит Леха, не уточняя какому именно.
— Как хотите, но кальсоны байковые зимой — самая вещь!
— Да, — соглашается Миша — Беспредел. — Если незастиранные, да в размер, да байка…
— Слышь? — удивляется Замполит. — Это когда в ротах что–либо под размер выдавали? Вот поет… Прямо Айвазовский!
— Ладно, разобрались, а кальсоны, случайно никто не прихватил со службы? По сегодняшним дням — первый дефицит. Миша? Никак ты? Ну, ты и беспредельщик! Уволок кальсоны!
