«Никаких вычуров в рассказе, никакого желания со стороны автора завлечь читателя хитро придуманным действием, но что за удивительное впечатление производит этот маленький рассказ». – Добролюбов, об отрывке из «Семейной хроники». Впоследствии Добролюбов посвятил Аксакову две известные статьи – «Деревенская жизнь помещика в старые годы» и «Разные сочинения Аксакова».
Герцен назвал «Семейную хронику» огромной важности книгой, а Щедрин – драгоценным вкладом, обогатившим нашу литературу.
«Вот настоящий тон и стиль, вот русская жизнь, вот задатки будущего романа». – Тургенев.
Сопоставляя «Семейную хронику» и «Былое и думы», Тургенев писал Герцену, что «эти две книги представляют собой правдивую картину русской жизни, только на двух ее концах, и с двух различных точек зрения. Но земля наша не только велика и обильна – она и широка, и обнимает многое, что кажется чуждым друг другу».
Анненков справедливо писал о «сладостной русской речи» Аксакова.
«В повести «В людях» (Горький) рассказано о том, как много значили книги Аксакова в истории его духовного развития. Они и некоторые другие книги «вымыли душу, очистили ее от шелухи».
Самой важной чертой «Записок» Аксакова, по его (Панаева) мнению, является то глубокое поэтическое чувство природы, которое свойственно большому художнику, и та удивительная простота в изображении, которая отличает истинные произведения искусства. В этой книге столько простоты, писал Панаев, что ее смело можно променять на десятки так называемых романов, повестей и драм, которые пользовались у нас последнее время довольно значительным успехом. В ней столько поэзии, в этой небольшой книжечке, сколько вы не отыщете в целых томах различных стихотворений и поэм, которые привились и, точно, имеют в себе некоторые поэтические достоинства. Она, может быть, для специалиста, для охотника удить не имеет такого значения, какое имеет для художника, для литератора.
Некрасов писал Тургеневу, что перечитывает книгу Аксакова и что в новом от нее восхищении.
«Эта книга, которую охотник прочтет от первой страницы до последней с пользою и наслаждением, неохотник прочтет с увлечением, как роман». – «Труды императорского Вольного Экономического Общества».
«Он не увлекает нашего внимания рассказами о слонах и тиграх, но так сильно направляет его на предметы, всем нам более или менее известные, что мы не можем оторваться от его увлекательного повествования». – «Журнал охоты».
«В целом репертуаре иной сцены, со всеми ее трагедиями, коллизиями, водевилями и балетами, не примешь такого участия, как в судьбе пернатых жителей болот, степей и леса, описанных автором. Вот что значит знать дело и любить дело: всякая мелочь оживает, и простое описание возвышается на степень искусства». – «Москвитянин».
«Кому еще незнакомо сочинение С. Т. А-ва, тот не может себе представить, до какой степени оно занимательно, какой обаятельной свежестью веет от его страниц. Эту книгу нельзя читать без какого-то отрадного, ясного и полного ощущения, подобно тем ощущениям, которые возбуждает в нас сама природа: а выше этой похвалы мы никакой не знаем… Слог его мне чрезвычайно нравится. Это настоящая русская речь, добродушная и прямая, гибкая и ловкая. Нет ничего вычурного и ничего лишнего, ничего напряженного и ничего вялого – свобода и точность выражения одинаково замечательны. Эта книга охотно написана и охотно читается». – Тургенев.
«Слышал я две замечательные литературные вещи: «Воспоминания детства» С. Т. Аксакова и «Доходное место» Островского. Первая вещь мне показалась лучше лучших мест «Семейной хроники». Нету в ней сосредоточивающей молодой силы поэзии, но равномерно сладкая поэзия природы разлита по всему». – Толстой.
Критика писала о беспримерном единодушии похвал, Чернышевский и Добролюбов, Герцен и Салтыков-Щедрин, Л. Толстой и Тургенев – все они оценили книгу Аксакова («Семейная хроника») как событие в русской литературе. Вот несколько характерных строк из неопубликованного письма Шевченко к Аксакову от 4 января 1858 года. «…Я давно уже и несколько раз прочитал ваше известнейшее произведение, но теперь я читаю его снова, и читаю с таким высоким наслаждением, как самый нежный любовник читает письмо своей боготворимой милой. Благодарю вас, много и премного раз благодарю вас за это высокое и сердечное наслаждение».
