— Думайте об успехе, которого мы добились благодаря дарвинизму, марксизму и ницшеанству. Мы должны оценить царящий повсюду хаос, порожденный этими направлениями человеческой мысли.
— Средства информации в наших руках. Благодаря им мы имеем силы и возможности воздействовать на массы, сами при этом оставаясь в тени.
— Сегодня можно сказать, что лишь несколько шагов отделяют нас от нашей цели. Все европейские государства уже покорены.
— Под нашим руководством разгромлена аристократия.
— Духовные вожди общества должны быть уничтожены.
— Приятные ребята, да? — улыбнулся Мбвенга, встал, и в голосе его прорезалось рычание льва. — И такие компанейские. Новый глава дома Ротшильдов Натан, к примеру, сразу протянул свои щупальца в Новый Свет — в Америку, с щедростью финансировал обе стороны во время гражданской войны. Не просто так, естественно, с дальней перспективой — целью клана Ротшильдов было создание централизованной, сосредоточенной в одних руках Системы федеральных резервов, с помощью которой возможно контролировать все финансовые активы США, что в конечном счете и было сделано — Франклин Делано Рузвельт, президент и иллюминат, выпустил однодолларовую купюру, украшенную знаком своего ордена — срезанной масонской пирамидой с несколько самоуверенной надписью: «Annuit coeptis».[331] Впрочем, не такой уж самоуверенной. — Доктор сел, вытащил сигару, не обрезав кончик, принялся закуривать. — Этим ребятам есть чем похвалиться. Они инспирировали Первую мировую войну, спустя лишь двадцать лет Вторую, устроили русскую революцию, создали государство Израиль. А самое главное, — председатель сел, затянулся и выпустил струю зловонного дыма, — они развязали Третью мировую войну, да так, что никто и не заметил. Войну за человеческую душу, за человеческий разум. Ведь, если вдуматься, все очень просто — стоит только превратить людей в скотов, и они пойдут без ропота куда угодно — хоть в коммунизм, хоть в фашизм, хоть к чертовой матери. Только щелкай кнутом. А уж репты-то знают, по какой дорожке направить человечество. Я не буду касаться сейчас мягких методов влияния на личность — моды, культуры, образования, воспитания. Поговорим о методах радикальных. Вернее, посмотрим.
С этими словами он нажал на кнопку, за панелью стены оказался экран, и Бурову показали фильм про электронные транспондеры,[332] про мозговые трансмиттеры,[333] про форсированный гипноз, про программирование на поступок, про «жесткое» и «мягкое» зомбирование.[334] Собственно, ничего такого нового, особенного, но в куче, в цвете — впечатлило, особенно создателям удалась концовка — фильм заканчивался откровениями одного из корифеев: «Настало такое время, когда я, если вы дадите мне нормального человека и пару недель времени, при определенных условиях, за пару месяцев, но я не думаю, что это продлится так долго, направлю его сегодняшнее поведение в любое русло, насколько позволяют его физические возможности. Я не смогу заставить его взлететь, как бы он ни махал крыльями, но я определенно смогу сделать из христианина коммуниста, и, с гарантией, наоборот…»
— А давайте-ка передохнем, — закончил сеанс доктор, — лично у меня в глотке пересохло. — Тут же он что-то по-обезьяньи пробубнил по внутренней связи: — Ба-ба-ба. Бу-бу-бу. Бы-бы-бы. Ба-бу-бы…
В дверь скоро поскреблись, и мило улыбающаяся темнокожая девица вкатила столик с чаем и легким перекусом. Перекус был не такой уж и легкий, чай цейлонский, круто заваренный, девица на диво хороша. Все в ней было совершенно, восхитительно, отмечено гармонией, правда, на многоопытный взгляд Бурова, — слишком уж, чересчур. Глядя на эту идеальную фигуру, волнительные формы, пленительную грудь, он вдруг понял, и понял совершенно ясно, что перед ним искусственное существо. Что нет в ней той самой малой толики уродства, которая наделяет функциональность красотой… Впрочем, судя по тому, как девица улыбалась и кокетливо посматривала на доктора, ничто человеческое ей было не чуждо. А тот, похоже, особо и не разбирался — натуральная ли, искусственная ли, главное, чтобы баба. Бурова же пока вопросы пола не волновали. Глянул красотке в спину, одобрительно кивнул, оценил округлость ягодиц и забыл, принялся пить чай под бутерброды и переваривать увиденное и услышанное. Собственно, не раз уже увиденное и услышанное и, соответственно, переваренное и усвоенное. Ну да, ровно как у них, за бугром, так и у нас, в стране Советов, всегда стремились надавить на психику. Начиная с показательных процессов, на коих каялись враги народа — надломленные, безвольные, неадекватно реагирующие,
