Вот ведь, блин, и посвященная, и друидесса, а все одно — баба…
«Гм, раз ревнует, значит, любит». Буров промолчал, нахмурился и резко отошел от темы:
— И когда же ты вперед-то, на мины? Куда?
— В ночь глухую, Васечка, точно на север, — справилась с собой Лаура, усмехнулась и перевернулась на спину, отчего открылась до бедра нога, стройная, с точеной лодыжкой. — Там, чуть не доезжая до Кольского, меня ждет старый лапландский нойда, Хранитель Ворот. — Она посмотрела на часы, потянулась всем телом и, видимо, решив, что хватит концентрироваться и настраиваться, полезла Бурову под халат. — У нас еще есть время попрощаться. Ну-ка, приляжем на дорожку…
Выжала из Бурова все соки, порхая, собралась и, сияющая, блаженно улыбаясь, отбыла в фашистскую Германию. Не много же ей было надо для полного счастья. Вернее, много, ох как много…
Утром, ни свет ни заря, Бурова высвистали в подземелье к Мбвенге. Доктор был приветлив, светел и лучился оптимизмом, причем выглядел импозантно, совершеннейшим хирургом: очки, резиновые перчатки, фартук и высокий, на курчавой шевелюре, колпак. Все — и очки, и колпак, и фартук — было в каких-то жирных, цветом напоминающих жабу пятнах. Такие же пятна были и на полу, их затирали швабрами два полуголых, по рожам сразу видно, не гомункулусы, негра. Вздувались, перекатывались чудовищные мышцы, отсвечивали влажно крюки под потолком, воняло не то помойкой, не то прогорклым маслом, не то отмытым с хлоркой разделочным производством. Заходить сюда лишний раз и без особой нужды не хотелось…
— У меня хорошие новости, — улыбнулся доктор и резко, так, что полетели брызги, снял перчатки. — Сегодня толковал всю ночь с инсектоидом одним, естественно, по душам, и он уже под утро рассказал мне массу интересного. Послезавтра, кстати в пятницу тринадцатого, — доктор усмехнулся, понюхал руку и принялся снимать свой ужасный фартук, — у наших некромантов большой сбор. Собирается элита, инопланетные друзья, будет даже, если инсектоид не врет, Великий Змей, видимо, кто-то из высших рептов. Время и место уточняются, то есть с инсектоидом еще предстоит повозиться…. В общем, я понятно излагаю?
— Да уж куда понятнее, — усмехнулся Буров. — Спасибо за сигнал, будем принимать меры.
— Ну вот и отлично, — просиял Мбвенга. — Когда будете принимать, захватите и меня. С племянниками. Что-то они застоялись здесь, в этих четырех стенах, — и он с заботой посмотрел на своих черных людоедов, и впрямь застывших у стены по стойке «смирно». Аккурат под ржавыми, свисающими с потолка оковами.
— Какие проблемы, доктор!
Буров уважительно кивнул, деловито откланялся и отправился к себе — бриться, умываться, разминаться и завтракать в обществе Арутюняна. И, как этого требует советско-атсийская дружба, комплексно, до отвала. После кофе с коньяком, кремов и бисквитного торта хотелось тихо посидеть, поговорить о смысле жизни, а лучше всего прилечь, однако фигушки, долг превыше всего. Так что взял Буров Арутюняна рулевым, сам сел на место смертника, и поехали они на юг, по направлению к Южному же кладбищу.
Шевалье, как и договаривались, был на месте — мощный, впечатляющий, при кореше Танкисте, также габаритами напоминающем комод. Впрочем, выглядели вблизи молодцы неважно — у одного была распорота щека, другой держался за разорванное ухо. Чувствовалось, что боевые действия на Южном кладбище велись с задором и размахом.
— Ну что, Рубен Ашотович, глуши мотор, пошли на встречу с боевыми соратниками. — Буров усмехнулся, вылез из машины и принялся содействовать процедуре сближения. — А, Анри, привет… Очень приятно. Вася… Знакомьтесь, братцы, это Рубен… — Когда все познакомились друг с другом, он сунулся в машину, достал автоаптечку, извлек флакончик йода. — Никак, Анри, бандитская пуля?
— Да умелец там один нашелся на свалке, — рассмеялся шевалье, весело выругался и, не скупясь, намазал щеку, сразу сделавшись похожим на индейца на тропе войны. — Таких, гад, самострелов наклепал, куда там Гийому Оноре. Помнишь, Вася, улицу Сен-Жак?[374]
Еще бы, блин, не помнить — гнусный зверообразный здоровяк, мощный арбалет в его руках и грушевый, с оперением из пергамента и каленым наконечником, болт.
