— Это Борис Арнольдович Слуцкер, когда-то врач-гинеколог. Близкий друг Генриха Теодоровича, его правая рука, надежда и опора, — заметила Лаура, мизинцем почесала бровь и не смогла сдержать улыбки, наверное, вспомнив, что впоследствии оставит Слуцкера без мочевого пузыря. — А также половой партнер и магистр некромантов. Все они, так сказать, члены одного кружка. А вот тебе, Васечка, еще знакомое лицо.
Точнее, рыло. На фотографии Буров увидел толстяка, здорово выручившего его тогда в тайге — снабдившего качественным, которому износу нет, удобнейшим прикидом. Помнится, особо хороши были ботиночки «Милитари» — разношенные, на резиновом ходу, пришлись точно-точно по ноге. А самого толстяка Лаура, помнится, пришила, продырявила ему мозги заостренным сучком. Как, блин, звали-то его, сучка-толстячка?..
— Прошу любить и жаловать, Лев Семенович Задков, обермагистр некромантов, — сообщила Лаура, помахала фотографией и с хрустом припечатала ее к столу. — Главнокомандующий в их здешнем отделении. А также Главный Жрец, Наставник и Великий Посвященный, творящий Диво дивное во славу змееву. Магическая бездарность, мистическая серость, оккультная импотенция, помноженные на манию величия. Слышал трели этой вашей Пугачевой про волшебника-недоучку? Так вот это про него, про Льва Семеновича. Кстати, он также закоренелый педераст и жить не может без своего начальника, куратора по линии КГБ. Ты его, Васечка, не видел, но фамилию, надеюсь, вспомнишь, — и она продемонстрировала лысого, со щеками как у хомяка, упитанного чекиста. — Вот, их превосходительство, полковник Васнецов, славный продолжатель дела Судоплатова, Эйтингтона и Дроздова. Я, Васечка, понятно изъясняюсь?[358]
— Куда уж понятнее. — Буров посмотрел на фотографии, кивнул, пощелкал языком. — Да, такому не до шедевров.[359] Знаешь, я бы сказал, что это начрежима той звероконторы в тайге. Ну, тот, что снимает скальпы у женщин с лобков. Но этот сейчас уже в годах, а сколько же ему будет через четвертак? Уж точно будет не до женских лобков. Нет-нет, столько не живут…
— Еще как живут, рентам на такое раз плюнуть. Или ты по Ленке не заметил? — едко усмехнулась Лаура, мельком посмотрела на часы и пристально, с уважением — на Бурова. — Молодец, Василий свет Гаврилович, с индукцией-дедукцией у тебя все в порядке. С потенцией тоже. Это действительно тот самый Васнецов, начальник охраны одной из секретных баз рептов, которую ты уже имел счастье лицезреть. А теперь вопрос на засыпку: зачем я тебе все это рассказываю? Может, лучше хрен с ним, с вербальным общением, займемся гормональным?
Вопрос, впрочем, был чисто риторический, и ответа на него ждать Лаура не стала, стала расставлять все точки над «i».
— В общем, Вася, займись-ка ты для начала сатанистами. На этом направлении ведется работа, кое-какие результаты уже есть, так что давай вливайся. И без проволочек. Сегодня же получишь инструктаж, пароли, явки, документы, легенду. И знаешь, милый, я тебе завидую. Ну, по-хорошему, без магии, беззлобной белой завистью: так бы и примочила Слуцкера со Львом Семеновичем по второму разу, наши аналитики утверждают, что смерть их привнесет в будущее счастье, гармонию и доброту. Да только никак мне, Василий, никак. Дела. А на Мбвенгу полностью положиться нельзя, слишком уж эмоционален, вечно перегибает палку. В прошлом месяце, например, он завлек в магический капкан трех инсектоидных гуманоидов с Цета Рецикули, сотрудничающих с рентами. Что он, Вася, сделал с самкой, я тебе рассказывать не буду, язык не поворачивается. А одного из самцов кастрировал, сготовил из него кускус и тем кускусом накормил второго гуманоида, отчего тот вскорости и издох. Как накормил — не ясно, они ведь, Вася, питаются через кожу… Нет бы просто устроил допрос с целью получения достоверной информации. Словом, Кормчий был ужасно недоволен, тем паче что последнее время он вообще не в настроении — кто-то выкорчевал под корень реликтовую, завещанную ему в дар плантацию женьшеня в Приамурье. Так что после ужина, Вася, давай дуй к Мбвенге, он тебя снабдит всем необходимым. А сейчас, — она закрыла сейф, по-кошачьи потянулась и игриво, с призывом, посмотрела на Бурова, — не пора ли нам перейти от слов к делу. Молодому, нехитрому, а?
