Металлические когти адских церберов выстукивали громкий ритм по тротуару всего в паре улиц от меня. Даже полностью увлеченные собой жители стали обращать внимание — не на меня, а на жуткий скрежет и лязг, который издавали мои преследователи. Услышав отраженный эхом вой на пустынных улочках, горожане сразу же поспешили убраться.
Поворачивая на широкую главную улицу, которая носила имя улицы Уединения, я обернулся. Первый цербер как раз поворачивал за угол, выступ на его морде вытянулся, показывая рот, полный острых зубов. Эта тварь была ростом почти с меня, но я мог передвигаться только на двух ногах. Будто снова за мной гонится галлу — монстр Элигора, — еще одно древнее зло, желавшее разодрать меня на куски. Тот монстр тоже был больше и быстрее меня, но в этот раз у меня нет с собой ни серебряных пуль, ни Сэма или Чико, которые могли бы помочь, ничего. Я взвел курки обоих «кольтов», пригнул голову и попытался выжать еще немного скорость из моих уставших мышц.
В конце широкой улицы под массивным туннелем подъемника я увидел станцию и бросился к ней. Несколько церберов уже были всего в нескольких метрах от меня, их смертельные когти звонко бряцали об асфальт, но я не нашел в себе смелости обернуться назад.
Двери станции были открыты. Я проскочил внутрь, едва не упав на первом же спуске — а их, как и подъемов, здесь было немало. Внутри обычного общественного здания было бы большое открытое пространство, но холл этой станции превратили в лабиринт кролика с запутанными тропами. У меня не было времени на загадки, но, к счастью, стены лабиринта были невысоки, и я смог разглядеть широкий туннель подъемника в самом центре зала. Вероятно, строительство в Слепом Червяке велось с учетом более привычного адского населения, и сооружения модифицировали лишь недавно.
Наравне с адской фауной реки Флегетон социологические особенности жителей Слепого Червяка могли бы дать материал на десятки лет работы для ученых, но все, чего желал я, — суметь выжить в ближайшие несколько минут. Я пробежал по лабиринту, попутно совершив около тринадцати или четырнадцати смертных грехов Слепого Червяка: я не только слишком быстро приближался к горожанам, но и буквально сбивал их с ног, чтобы поскорее пробраться вперед. Церберы были прямо за мной, и жители Червяка, попадавшиеся на моем пути, не слишком долго бранили меня; когда местные обнаружили, от чего я пытался сбежать, сзади послышались вопли и крики, возвещавшие о настоящем хаосе.
Я пробрался через первый ряд стен и оказался там, где раньше находился центр старого зала, теперь разделенный, будто улей, на отдельные кабинки, в которых пассажиры ожидали своего отправления. Будто бы продолжая полосу моей дерьмовой удачи, ни один из подъемников не мигал, что означало, что все двери были закрыты. Также на них не было никаких индикаторов, оповещающих о том, какой подъемник прибудет следующим. Им могла вполне оказаться кабина на противоположной стороне от гигантской центральной колонны.
Низкий и громкий рык вовремя заставил меня броситься вперед, чтобы не столкнуться с адскими церберами, которые неслись вперед из прохода позади меня — огромные челюсти одного из них уже поймали случайного беднягу-пассажира. Тварь трясла несчастную, вопящую жертву, словно терьер, играющий с мышью; заметив меня, цербер выпустил из своей хватки покалеченное тело.
Когда цербер стал приближаться, я попятился к колонне подъемника, доставая револьверы. Я достаточно потренировался стрелять из «кольтов» Рипраша и знал, что выстрел с расстояния более десяти шагов не будет точным, поэтому я выжидал. Но пока я пытался удерживать револьвер ровно наведенным на покатый лоб цербера, еще двое его друзей выбежали позади меня — один из них задумчиво пожевывал чью-то изорванную ногу с лохмотьями окровавленной ткани.
Одного монстра я вполне мог бы вырубить с помощью пуль револьверов. Но трех? В этом я не был так уверен. И даже если у меня получилось бы пристрелить всех церберов по очереди, не перезаряжая «кольты», мне все равно пришлось бы встретиться еще с Нилоком и его стражами, которые наверняка были где-то рядом. На тот момент я видел только один выход из ситуации, поэтому отошел еще немного дальше, пока не оказался у ряда разделенных кабинок.
