Еще летом и осенью 2000 года Владимира Путина встречали в странах Западной Европы с интересом и вниманием. Но теперь, осенью 2001 года, внимание и интерес к президенту России возросли многократно. На этот раз у западных стран имелось больше проблем, чем у России, которая превращалась для них в желанного и опытного партнера. Разумеется, Россия и теперь нуждалась в экономической поддержке Запада. Но еще более важной темой бесед становилась поддержка военных и политических усилий Запада со стороны России. Это создавало иную атмосферу на переговорах, и Владимир Путин умело и тактично ее использовал. Хотя российский президент не подписал в эти дни ни одного формального соглашения, его визит в ФРГ 25–27 сентября был самым успешным за всю историю наших отношений в последние десять лет.
Первый день государственного визита Президента РФ в Германию был посвящен общеполитическим проблемам, и центральным событием этого дня стала тридцатиминутная речь В. Путина в бундестаге, которую он произнес на хорошем немецком языке. Выступление Путина выглядело не только спокойным, содержательным и дипломатичным, но определенным и многозначительным. По свидетельству людей из его окружения, Путин начал готовить эту речь еще в Сочи, за неделю до приезда в Берлин, причем большую часть текста он написал сам, на немецком языке. Речь В. Путина пятнадцать раз прерывалась аплодисментами парламентариев и была очень высоко оценена в немецкой печати. «Выступление российского президента перед бундестагом, — говорилось в газете “Генераль анцайгер”, — было беспрецедентным не столько потому, что впервые на трибуну бундестага поднялся российский лидер, сколько в силу избранного Путиным стиля. Глава российского государства обратился к немецким парламентариям со словами “дорогие друзья”, то есть как к партнерам и друзьям. Подобное выражение, которое слетело с уст руководителя государства, потерявшего 20 миллионов человек в огне Второй мировой войны, еще пару лет назад было бы просто немыслимым. Это вселяет надежду, что “новая страница в истории” Германии и России, о которой говорил Путин, действительно будет открыта и, более того, наполнена реальным содержанием»[227].
Газета «Берлинер цайтунг» писала: «Новый повелитель Кремля выступил в Германии с речью, которая включала все: признание в любви Германии и представление России в качестве миролюбивой и дружественной европейской державы. Владимир Путин пошел гораздо дальше того, чего от него ожидали депутаты, предложив сформировать принципиально новую архитектуру безопасности. Мировому содружеству следует противодействовать новым угрозам в лице терроризма, контрабанды наркотиков и распространения оружия массового поражения. Россия хочет на деле стать европейской державой. Под силу ли окажется российскому лидеру убедить в этом собственные структуры безопасности и военных, пока не ясно. В любом случае ситуация в мире после 11 сентября побуждает нас всерьез отнестись к российскому предложению о равноправном сотрудничестве»[228]. Но еще ближе к истине была газета «Берлинер моргенпост», в которой говорилось: «Путин виртуозно использует ситуацию, возникшую в связи с терактами в США. Он утверждает Россию в качестве полноправного участника мировой политики, мнение которой не на словах, а на деле учитывалось бы США и ЕС. Более подходящий момент найти для этого трудно: именно сейчас Запад как никогда нуждается в России и наиболее восприимчив к ее требованиям. Под аплодисменты, которых давно в таком объеме не слышали стены рейхстага, Путин призвал своих коллег перестать бояться называть вещи своими именами, осознать, что злодеяния не могут служить достижению политических целей, как бы благородно эти цели ни выглядели, и научиться подлинному партнерству, дающему России возможность участвовать в процессе подготовки и принятия решений»[229].
Для германских политиков да и для всего самосознания немцев как нации были очень важны слова В. Путина о том, что Германия напрасно наложила на себя обет излишней скромности, что нельзя вечно держать на своих плечах историческую вину и отказываться от более заметной роли в международных делах. Эти же слова можно было отнести и к России, и в Германии, — это поняли. «Путин взял Берлин штурмом», — писала одна из немецких газет.
